Metallica культуры и отдыха

Публика на концерте Ронни Ромеро старалась держаться в формате, диктуемом ДК, но все равно повела себя как на стадионе.

Петербург на этой неделе посетил Ронни Ромеро, вокалист группы Rainbow. Приехал он один, дал концерт в ДК "Выборгский", и вместе с Morrison Orchestra исполнил хиты группы Metallica.
Концерт начался с длинного скрипичного интро, переросшего в The Unforgiven. Ронни Ромеро младше фронтмена Metallica Джеймса Хетфилда на 19 лет, поэтому зрители смогли насладиться вокалом в стиле ранней "метлы". А это, надо сказать, особое удовольствие: Хетфилд, к сожалению, давно уже избыточно хрипит свои мощные и высокие партии.
Слушать сидя в кресле, да еще и в ДК, хиты группы, которая обычно выступает на стадионах, очень странно. Первое время публика не знала, что делать, когда басист Николай Коршунов, как это и полагается на рок–концерте, поднимал руки, заводя толпу. Так мы и сидели, всем рядом культурно качая головами. Происходящее отдавало сюрреализмом, а выбор площадки казался насмешкой — и над нами, и над музыкантами. Впрочем, уже на третьей песне все визжали и трясли "козой" как ни в чем не бывало. Пока сидя.

Скрипач в душе тоже гитарист

Тем временем виолончель и три скрипки вкупе с клавишами, гитарой, басом и барабанами прямо на наших глазах переводили The Memory Remains на язык классической музыки. Звучало свежо и драйвово. В этом, собственно, и была цель шоу Metallica Romance: знакомый рок и "филармония–стайл". На афише значилось: группа Metallica участие в концерте не принимает. Друзья, честно говоря, надо мной ржали: мол, иду на какой–то липовый концерт. Ничего, припев The Memory Remains мы пели всем домом культуры.
Юноша–скрипач играл так эмоционально, что чуть не подпрыгивал на своем стуле. Казалось, втайне он мечтал о карьере гитариста. Третья песня, Enter Sadman, разнесла всех: люди уже не могли держаться на местах и периодически вскакивали от избытка эмоций. Понимая, что загораживают вид остальным, они, правда, быстро присаживались обратно. И так по сто раз за песню. Странности добавлял свет, который включали после каждой композиции, чтобы Ронни мог пообщаться с аудиторией. Оттого все немного походило на какой–то несуразный квартирник: в темноте вроде такой драйв, что смахивает на настоящий рок–концерт. При свете становится ясно, что это не так.
"Ну как вам вообще, норм? Или лучше прекратить? — внезапно обратился к нам Ронни Ромеро. — Вообще–то, у меня ночью самолет в Мадрид, мне пора спать". Зал взорвался хохотом: отличная подводка к Until It Sleeps, все оценили.
"Ронни, жги!" — крикнул кто–то сзади. "А?" — неуверенно отозвался Ронни и посмотрел на басиста. Тот быстро перевел пожелание на английский, и все завертелось снова.
На Mаster of Рuppets (вот где знаком каждый аккорд!) стало совсем тесно: мужчина рядом изо всех сил отбивал на коленях партию барабанов, задевая локтями соседей.
Очень выигрышно звучали вставки скрипично–клавишной группы. Гитаристы, как это и полагается по канону, встали в одну линию, чтобы синхронно трясти головой. Хотя басист, к огорчению зрителей, все же не стал выполнять фирменные выкрутасы Роберта Трухильо (басист Metallica известен на весь мир своей коронной походкой с басом в низком приседе, ее еще называют походкой краба).
"Я никогда не был большим фанатом Metallica, — внезапно разоткровенничался Ронни. — До того, как начал этот проект".
Некоторые пришли на концерт с детьми: в зале было минимум пять семей в полном комплекте. Но вообще публика была самой разнообразной: курсанты Военно–медицинской академии вперемешку со старыми рокерами, юными девами, дамами в платьях и теми, кто пришел во всем офисном. Они как один рукоплескали, когда Александр Стрельников, похожий на Бонифация, зажарил непередаваемое соло. Все улыбались и смотрели друг на друга: мол, да–да, это с нами, прямо сейчас!
Затем был Unforgiven 2, его уже спели всем залом. И, наконец, началась Nothing Else Matters. Кто–то с балкона очень фигурно просвистел основной мотив вступления — Ронни смеялся. Сосед рядом трогательно обнимал дочурку, которая свернулась калачиком и была готова заснуть под струнные (вступление и в классическом звучании к этому очень располагает).
Затем вокалист ушел и оставил Morrison Orchestra наедине с публикой: разгоряченные, мы и без вокалиста Rainbow принимали их как своих. Тут уже виолончелист разошелся и, возомнив себя рок–героем, размахивал и своей шевелюрой, и смычком.

Стоять бесплатно

Затем был Wherever I May Roam и воображаемое соло Ронни на микрофонной стойке. "Rainbow, Rainbow!" — взревела в какой–то момент толпа. И Ронни, не выдержав, завел один из своих хитов, но быстро остановился. "Сегодня Metallica, держите ее в уме", — погрозил пальцем он. Все охнули.
"Так, все, вставайте, это бесплатно, ну, вставайте со своих мест", — приказал он. И все, получив наконец официальную санкцию, повскакивали с мест, затопили проходы и начали бешено отплясывать под Die Die My Darling.
"Умри, умри, дорогая. Мы увидимся в аду", — захлебываясь, кричал зал. Полный улет.
"Ну а теперь можно занять места", — вытерев пот со лба, заметил Ронни. Все послушно и грустно двинулись было обратно. "Ну или остаться тут", — предложил вокалист. Все послушно и радостно остались стоять.
Во время исполнения One гитарист очень нежно, словно любимую женщину, обнимал вторую гитару. Ему рукоплескали. На бис Ромеро вынесли стульчик. "Знаете, вообще–то мне под 40", — объяснил он публике. Зазвучала Mama Said, и все зажгли фонарики: десятки светлячков распустились по всему залу. В наше время, пожалуй, это высшая мера признания, покруче, чем какой–нибудь лайк. Фонарик слишком быстро разряжает батарею телефона.
"А давайте споем Queen?" — вдруг предложил Ронни. Сидя на краешке сцены, он трогательно взял за руку какую–то девушку в толпе и прямо так спел несколько первых строчек Show Must Go On. Звучало очень натурально. В конце концов, сам Ричи Блэкмор говорит про голос Ромеро, что это нечто среднее между Джеймсом Дио и Фредди Меркьюри.
В какой–то момент хрупкий Ронни вообще перешел на гроул — грубый мощный вокал "с расщеплением" голосовых связок. "Я так могу, но не буду", — улыбнулся он и затянул финальную Whiskey in the Jar. — Балкон, прыгайте к нам на сцену!"
Балкон зашевелился. "Ладно, не стоит", — забеспокоился Ронни и опять дал жару. Женщины–смотрительницы нервно ежились, но так и не рискнули отнять у толпы их священное право зажечь на рок–концерте.
Поклон превратился в стихийную раздачу автографов: и стар и млад тянули заветный билетик для росчерка.
Ронни выдержал сотни селфи, подписал все билеты. "Вот это человечище!" — заметил последний в очереди на автографы человек.