Скованное творчество

Оказавшись под арестом, экс–чиновники, в отличие от бизнесменов, начинают заниматься чем–то творческим.

Экс–министр экономического развития Алексей Улюкаев, находящийся под домашним арестом, рассказал, что пишет книгу о хорошей жизни. На это он уже пытался намекнуть еще на прошлом заседании суда, когда журналисты, привыкшие, что экс–министр все время является на слушания с какой–нибудь книжкой, поинтересовались, что он читает сейчас. Улюкаев же тогда многозначительно заявил: "Сегодня я пишу. Сегодня чукча не читатель, а писатель. Вам только хи–хи да ха–ха, а тут серьезное дело". На самом деле написание книги — занятие все же более творческое.
И вот что интересно: творческие искания свойственны именно чиновникам, оказавшимся под арестом или уже находящимся непосредственно в местах лишения свободы. Вот предприниматели, попав за решетку, продолжают вести активную в той или иной степени деятельность, вплоть до того, что налаживают бизнес издалека. Например, бывший бизнесмен и создатель крупнейшей финансовой пирамиды Бернард Мэдофф, уже пребывая в тюрьме, организовал там подпольную торговлю какао, почти полностью монополизировав рынок учреждения. Российский же бизнесмен Сергей Полонский прямо в Матросской Тишине начал готовиться к президентским выборам, сагитировав как минимум троих заключенных отдать голоса в его пользу. Что же касается российских чиновников, то они, оказавшись в неволе, выбирали скорее занятия для души — сочиняли стихи, писали картины, а также готовились к изданию собственных литературных трудов. В общем, судя по всему, занимались всем тем, на что не могли выкроить время, находясь на службе.

Читатели и писатели

Написание книг в местах предварительного заключения — то, чем увлеклись многие российские чиновники, над которыми был занесен меч Фемиды. Так, например, один из фигурантов "дела Гейзера", экс–начальник отдела информации администрации главы Республики Коми Павел Марущак, находясь в следственном изоляторе, начал писать книгу "Как выжить в российском СИЗО". Бывший глава Марий Эл Леонид Маркелов, оказавшись в СИЗО, хоть, по собственным словам, и испытывал трудности с вдохновением, но все же писал стихи в камере. Сначала из–под пера экс–губернатора вышло произведение следующего содержания: "Днем субботним влепили пощечину, Не помог мне святой оберег. Меня выбросили на обочину, Прямо в грязный апрелевский снег". А уже месяц спустя, видимо пережив творческий кризис, Леонид Маркелов написал масштабное обращение к Владимиру Путину в стихотворной форме. Рифмуя, бывший чиновник просил помиловать его и уверял, что не брал взятку, в получении которой его обвинили. Те, кто сам не брался за написание книг и стихов, предпочитали чтение. Так, например, бывший губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин, по словам его адвоката, выписывал деловую прессу, а также брал в библиотеке Матросской Тишины поэзию и русскую классику, в частности читал романы Достоевского. Экс–глава Республики Коми, оказавшись в СИЗО Лефортово, тоже активно погрузился в чтение — он просил родственников передавать ему книги, которые потом дарил следственному изолятору. Экс–мэр Владивостока Игорь Пушкарев, попав в следственный изолятор, продолжал вести активную жизнь в соцсетях, в частности посоветовал подписчикам прочитать книгу Ивана Миронова "Замурованные".

Активная жизнь

Но как бы активно ни вел себя в социальных сетях бывший мэр Владивостока, жизнь бывшей чиновницы Минобороны Евгении Васильевой после помещения под домашний арест была куда более насыщенной. Будучи ограниченной стенами своего дома (впрочем, есть мнение, что вырваться время от времени ей все же удавалось), экс–госслужащая проявила максимум своих творческих способностей. Она написала сборник стихов, сочинила песню "Тапочки", посвященную бывшему главе Минобороны Анатолию Сердюкову, и даже сняла клип. Кроме того, "в заточении" экс–чиновница увлеклась живописью — она написала портреты Алексея Кудрина, того же Сердюкова и создала еще ряд произведений. После освобождения Евгения Васильева щедро преподнесла свои произведения в дар Русскому музею, но там, немного подумав, от них все же отказались.