Забытый день календаря

Андрей Десницкий facebook.com/andrei.desnitsky

Мне все–таки очень странно думать, что этот день — 7 ноября 2017 года — прошел. И прошел незамеченным…

Попробуйте себе представить, что таким же незамеченным и будничным пройдет 9 мая 2045 года, и вы поймете, что я чувствую (впрочем, так оно, вероятно, и будет).

В детстве ведь нам все уши прожужжали, как это грянет, и как коммунизм победит, и как к юбилею на Марс и Венеру понесут советские космонавты стяги Октября…

Нет, я не фанат коммунизма и Октябрьской революции. Совсем не фанат, скорее наоборот.

Но ведь это было. Величайшее событие в истории нашей страны, может быть, за всю ее историю…

И что теперь? Да ничего.

И тихо вернулись в православие–самодержавие–стабильность, в гарантированную нищету молчаливых и безраздельное обжорство немногих…

А ныне кажется: маски, маски, сплошные маски, и всё расхищено, предано, продано, и морок забвения покрыл обе стороны. Костюмированный бал.

Глеб Кузнецов facebook.com/gleb.kuznetzov

Народ задается вопросом: почему чествование 100–летия Октября у нас так странно проходит? Вернее, никак. Я вот что думаю. Нет субъекта. Нет силы или политического движения, которые могли бы это дело провернуть…

Все есть. Вплоть до совсем уж аналогов альтрайтов. Есть ребята, которые весьма условно к социал–демократам в европейском понимании подходят (которые, опять же по нынешним меркам, скорее правые, чем левые). А левых нет.

Простых человеческих левых. Веселых. Ярких. Чтобы ценности свободы, эмансипации угнетенных классов вплоть до построения бесклассового общества, самостоятельного выбора социальной роли, суверенитета над своим телом и над своей судьбой действительно поддерживали.

Нет настоящих наследников Октября. Как набора идей и ценностей. Пусть и трижды недореализованных…

Мы же даже тамады (спикера — политологически говоря) приличного по этой теме не найдем. Один коллега, приехавший с научной конференции по Октябрю из–за границы, сказал гениальную вещь: "Я чувствовал там себя как современный грек на конференции по эллинизму. Ничего, кроме географии, нас с этим не связывает".

Митя Алешковский facebook.com/mitya.aleshkovskiy

Пусть это будет полет в космос, пусть это будет освоение целины, пусть это будет что угодно, даже победа в войне. Все это — результат действия преступников по предварительному сговору против собственного народа, против ваших матерей, отцов, дедов и бабок. Против вас лично. Все, что делала советская власть, она делала не ДЛЯ народа, а против него и для себя.

Но почему, спросите вы, лично я должен нести за это ответственность? А ответ простой. Все, что сделала советская власть, — преступно, и, пока мы не осознаем этот факт, это будет означать, что мы соучаствуем в преступлении. Пока мы будем оправдывать антинародные действия власти советов какими угодно оправданиями, мы будем соучаствовать в этих антинародных действиях.

Boris Zeitlin facebook.com/bibizeee

Спроси сейчас у россиянина моложе 30: "Что произошло 100 лет назад?" Процентов пять ответят. Да и среди тех, кто старше 30… И этот факт мне представляется главным итогом всего этого столетнего социального эксперимента.

Если необразованный крестьянин по большей части не мог толком ничего сказать о политике, то есть умении обустроить общественную жизнь, то "просвещенный" (пост) советский человек ничего о ней сказать и не хочет. Не то что сказать — думать о ней ему противно. Потому что политическое прошлое его состоит сплошь из травм, а настоящее — из фрустраций. И потому что само это деполитизированное состояние для него есть "зона комфорта"… 7 ноября — это был захват власти, которой уже не было. Мало ее было уже при Николае… Не было ее и у Временного правительства…

Не было ее и у патриотических сил… Да, была власть у Советов, но ее эфемерность обнаружилась, когда она отступила перед харизматическим вождизмом.

Безразличие, спровоцированное аффектом этого состояния безвластия, жажда хоть какого–то порядка — это то "наследие", от которого мы до сих пор не избавимся.

Дмитрий Ольшанский facebook.com/spandaryan

Советская власть — это ад, потому что она почти весь XX век тратила, тратила и тратила Россию и русский народ как ресурс, который дешево стоит, который никогда не закончится и которого было не жалко…

Оказывается, людей можно было беречь.

Можно было совместить современность, технический прогресс и массовое городское общество — с собственностью, с едой и вещами, со старой культурой, с религией и хотя бы относительной ценностью жизни.

Можно было не отправлять страну в ад…

Совчина ушла.

Ушла не в том смысле, что нет больше памятников, разговоров и флагов — это неприятные, но все–таки мелочи, — а просто в XXI веке русский человек получил свою отдельную, личную, а не только казенную жизнь.

И самое главное.

Совчина ушла, но России осталось так мало. От того удивительного, огромного, сложного мира, который погиб 100 лет назад, сохранились какие–то хрупкие островки.

Здесь нельзя больше тратить. Здесь можно только беречь.

Александр Коммари facebook.com/aleksandr.kommari

Вне всяких политических предпочтений революция 1917 года кардинально изменила наш мир, и без нее он бы не был таким, каков он есть.

Когда говорят, что любая революция есть катастрофа, то это ложь. Революция — это выход из катастрофы, в которую старый порядок привел. При этом катастрофа может быть и такая, которая происходила на Земле 100 лет назад — когда десятки миллионов людей были убиты и искалечены неизвестно за что (марксисты, впрочем, хорошо знают за что), так она может быть и безвыходным тупиком, в которую мир попал.

Так что революция — это прежде всего выход.

Антон Долин facebook.com/adolin3

Cто лет назад случилось событие, изменившее историю страны и мира. Возможно, самое важное событие ХХ века. Это было совсем недавно, и последствия мы расхлебываем до сих пор. Что же хорошего в этой коллективной и добровольной амнезии? По мне, любая реакция лучше — и "можем повторить", и "не забудем, не простим". Особенно если она не казенно–принудительная, а искренняя. А пофигизм неприятен.