Виртуальная жертва: у Кремля не получается убедить Запад в непричастности к кибератакам

Евросоюз собирается предусмотреть возможность введения санкций за кибератаки. Главным образом неладное должны почувствовать в России, которая постоянно предлагает решать проблему хакеров сообща — но этой настойчивостью только усугубляет подозрения.

За попытки "недоброжелательных действий в киберпространстве" в недалеком будущем Евросоюз, возможно, будет накладывать ограничительные меры, то есть санкции. Министры иностранных дел ЕС согласились с тем, что нужно разработать "набор инструментов кибердипломатии", чтобы реагировать на атаки хакеров.
Речь в первую очередь идет, очевидно, о России. Во вторую — например, о Северной Корее, но пока в политических хакерских атаках на информационные системы в Европе и США обвиняли в основном Россию. Владимир Путин каждый раз, когда его спрашивают о санкциях, выражает надежду на то, что страны Запада рано или поздно придут к отказу от политики санкций; но пока принимаемые решения говорят об обратном. Санкции не только регулярно продлеваются, но и находятся новые поводы.
Сам по себе спор о реальном отношении российского государства к кибератакам решения не имеет. Во-первых, объяснить в деталях, что произошло, сложно технически, а во-вторых, основная часть расследований засекречена. Что тоже понятно: даже если исчерпывающие доказательства и существуют, то совершенно неясно, что делать после их публичного предъявления. Отменять ли, к примеру, результаты американских выборов или уже сразу создавать трибунал для Путина? Все это чревато открытой войной, в то время как смысл "гибридных войн" как раз и заключается в том, что нельзя начинать открытых действий. Кто первым начнет, тот в итоге и проиграет.
Тем более что на трибунал, кажется, пока не набирается в любом случае.
В результате все известные публике доклады и отчеты грешат пробелами. Секретный доклад АНБ США, всплывший в СМИ неделю назад и считающийся самым подробным из доступных, содержит описание самой процедуры взлома почты сотрудников штаба Демпартии, но вся техническая конкретика в нем все равно скрыта, некоторые фрагменты замаскированы, а блок-схема неполна и заканчивается на самом интересном месте: описанная технология, говорится в ней, очень похожа на другую программу ГРУ, известную как... и далее — опять закрытый прямоугольником фрагмент. Возможно, существует какая-то известная в узких кругах технология, четко сопоставляемая с российской разведкой, а возможно, и нет.
То же самое можно сказать обо всех остальных докладах. Доказать, что кто-то взламывал почту, удается, но доказательства того, что это были именно русские, и именно связанные с госструктурами, есть либо косвенные, из серии "некоторые IP совпадают с адресами, которые использовались для взлома сайта правительства Грузии в 2008 году", либо просто по принципам "кому выгодно" и "больше некому". Верить косвенным признакам или нет - на усмотрение зрителя. Совершенно естественно, что американское или немецкое большинство верит своей разведке, так же естественно, что ей не верят россияне.
В России все обвинения считаются просто русофобией и "генетической неприязнью к славянам", как выразился спикер Госдумы Вячеслав Володин. Эта точка зрения предназначена исключительно для внутреннего пользования: никакого массива исследований, подтверждающих аналогичные, политически мотивированные, атаки из-за рубежа, нет, пострадавшие не предъявляются.
Проблема Кремля в том, что он никак не может определиться, изображать ли себя как угрозу или как жертву. Запускать пропагандистские "кольца" — намекнуть на возможность создания проблем для Запада, получить обвинения, когда проблемы действительно появляются, затем заявить, что доказательств нет, и предстать таким образом для Запада угрозой, а для россиян жертвой беспочвенных обвинений — такие "кольца" для своих кремлевская пропаганда научилась запускать виртуозно. Осталось придумать, что делать с тем, что Запад почему-то всерьез воспринимает не последний, а первый этап "кольца".
Настойчивость Москвы в попытках убедить мир, что существуют проблемы, которые невозможно решить без России, и заставляет зарубежных партнеров сомневаться в ее непричастности. Если у какой-то компании существуют проблемы, а кто-то со стороны предлагает ввести пару своих людей в состав акционеров, намекая, что после этого все проблемы прекратятся, — это выглядит подозрительно.
И вместо того, чтобы согласиться на международную конференцию по выработке единых правил поведения в киберпространстве, как предлагает Москва, европейцы и американцы устанавливают свои правила отдельно от России.