00:3016 мая 201700:30
690просмотров
00:3016 мая 2017
Подписанная вчера президентом РФ Владимиром Путиным Стратегия экономической безопасности на период до 2030 года, как и большинство стратегий, изобилует абстрактными задачами–лозунгами. Среди них, к примеру, повышение эффективности госуправления госкорпорациями, госкомпаниями и акционерными обществами с государственным участием или "борьба с нецелевым использованием и хищением государственных средств, коррупцией, теневой и криминальной экономикой".
Подобные формулировки кочуют из одной стратегии в другую, попутно проникая в тексты выступлений первых лиц государства и чиновников рангом пониже. Публикой они воспринимаются как ритуальные заклинания, за которыми не стоит ничего конкретного, но которые, тем не менее, должны регулярно произноситься. Зачем? Так повелось, этой традиции уже не одно десятилетие, и если вдруг в очередной стратегии не будет фразы о продолжении борьбы с коррупцией, то все напрягутся: что случилось? Коррупцию не победили, это очевидно, но борьба с ней прекращается — получается, победила она?
Самым интригующим разделом Стратегии можно, пожалуй, назвать перечисление угроз и вызовов. Там помимо привычных рисков вроде высокого уровня криминализации и коррупции в экономической сфере, а также сохранения значительной доли теневой экономики встречаются такие небанальные вызовы, как "повышение конфликтного потенциала в зонах экономических интересов Российской Федерации, а также вблизи ее границ" и "усиление дифференциации населения по уровню доходов".
Среди предлагаемых мер по борьбе с угрозами фигурирует, в частности, совершенствование механизма принятия ответных мер на антироссийские санкции. Так и видится за этим пунктом масштабный проект по созданию автоматического устройства, мгновенно запрещающего ввоз в страну очередного сорта сыра или яблок в ответ на включение в санкционный список очередной фамилии российского чиновника. В принципе чем не повод включить в расходную часть бюджета на следующий год строчку на десяток–другой миллиардов?
