Субстанции для развития

Российские производители за последние годы сделали огромный шаг вперед в выпуске субстанций, за 9 месяцев 2016 года их объем вырос на 40%, до 5,8 млрд рублей, по данным RNC Pharma. Но это всего 11,6% от общего объема субстанций. А ввезено за весь прошлый год фармсубстанций на 60,6 млрд рублей.

"России нет смысла стремиться к соотношению 50 / 50, нашим производителям достаточно будет доли в 20–30%. Это позволит эффективно конкурировать и на экспортном направлении", — убежден Николай Беспалов, директор по развитию RNC Pharma. Однако некоторые из опрошенных "ДП" игроков считают это если не делом чести, то уж точно вопросом безопасности.

Вопрос безопасности

"Это миф, что производить за рубежом дешевле. Россия может и должна производить фармсубстанции самостоятельно", — убежден Роман Иванов, вице–президент компании по исследованиям и разработкам Biocad. "Мнение, что в производстве субстанции на территории страны нет экономической выгоды, свидетельствует только о том, что это выгодно не всем", — соглашается Петр Родионов, глава ГК "Герофарм". "Но для российской фармацевтической промышленности выпуск фармсубстанций — это не вопрос выгоды, это необходимость, — говорит он. — Имея все необходимые технологии и обладая компетенциями, можно сделать процесс производства экономически эффективным.

Все субстанции для выпуска биологических лекарственных препаратов Biocad делает самостоятельно, а вот субстанции химического синтеза частично производит сама, а часть (в основном крупнотоннажные субстанции для таблетированных форм) закупает за рубежом. В выручке компании доля препаратов из покупных субстанций не превышает 5%. По словам Романа Иванова, стоимость труда в России с учетом текущего курса валюты в России сопоставима с Китаем и Индией, а использование современных технологий, по опыту Biocad, позволяет делать препараты на 30–40% дешевле.

Идеальный момент

Лидеры российского рынка фармсубстанций, по итогам 9 месяцев 2016 года, — "Полисинтез" (принадлежит петербургскому "Полисану", ФГУП Санкт–Петербургский НИИ вакцин и сывороток, а также "Активный компонент". В сумме они занимают 30% внутрироссийского рынка, следует из данных RNC Pharma.

"Причина небольшого числа производителей фармсубстанций в том, что мало кто из российских производителей готов вкладываться, чтобы получить результат через 6–7 лет", — считает Роман Иванов.

А между тем сами лидеры указывают, что время пришло. "Сейчас идеальный момент для производства субстанций в России, наша компания — пример того, что можно это делать эффективно, в 2016 году наш оборот вырос на 55%, и подобный рост мы демонстрируем третий год подряд", — рассказывает Александр Семенов, президент "Активного компонента". По его словам, существующая программа Минпромторга субсидирует таких производителей. "Конечно, выгодно делать не многотоннажные дешевые субстанции, а современные дженериковые субстанции, содержащие активные вещества, недавно вышедшие из–под патентной защиты", — уточняет Александр Семенов.

Можно, но зачем

Георгий Побелянский, гендиректор фармкомпании "Вертекс", считает, что пока у российского производителя традиционных готовых лекарственных форм нет возможности полностью переключиться на отечественные субстанции: "Даже при субсидировании и поддержке российский рынок пока не может обеспечить выпуск субстанций в должном объеме для всей номенклатуры лекарств, к тому же иностранные субстанции часто выигрывают в цене". Кроме того, активная локализация их производства в России не гарант независимости от других стран, ведь химическое сырье для синтеза субстанций — интермедиаты — остается импортным, справедливо замечает Георгий Побелянский.

В отличие от биотехнологических компаний, где синтез вещества и производство готового препарата совмещены в одном цикле, "Вертекс" использует субстанции на основе химического синтеза. Для их создания необходимо строить отдельный завод, а то и не один, если субстанции нужны для портфеля из 150–200 лекарств.

"Россия, безусловно, может обеспечить всеми необходимыми фармсубстанциями отечественных производителей, но зачем?" — задается вопросом Александр Хромов, гендиректор МБНПК "Цитомед". Он говорит, что самый дорогой продукт — интеллект. Его доля в инновационной части субстанции и определяет цену.

"В нашем случае амортизационная составляющая швейцарского оборудования достаточно высока, нам рентабельно выпускать продукт, стоимость которого выше $20 за 1 грамм", — объясняет Александр Хромов. Пока же первичные аминокислоты выпускаются в Китае, сырье животного происхождения — в Белоруссии и Новой Зеландии.