Небольшое утешение

В Михайловском замке до середины марта работает выставка "Георг Христоф Гроот и Елизаветинское время". Этот историко–культурный обзор эпохи Елизаветы Петровны мог бы утешить многих из тех, кто не без волнения следит за нарастающей между Россией и Европой напряженностью. Дочь Петра Великого после непродолжительного, предшествовавшего ее правлению периода охлаждения отношений с Западом взяла курс на продолжение вестернизации. Время Елизаветы чрезвычайно существенно для истории русской культуры. Несмотря на то что на него приходятся две долгие опустошительные войны, эти десятилетия знали расцвет науки и искусства. Шувалов, Ломоносов, Сумароков — вот только несколько громких имен интеллектуалов и художников, прозвучавших в елизаветинские годы. Ключевые фигуры раннего периода ее царствования были запечатлены на портретах Георга Гроота — главного героя этой выставки. Хофмалер, то есть придворный художник, приехавший в Россию из Германии, прожил недолгую, но отмеченную большими творческими удачами жизнь. Гроот, пожалуй, наиболее репрезентативная фигура для века Елизаветы.

Его творчество хорошо известно искусствоведам. Широкая публика тоже привыкла к тому, что экспозиции о XVIII веке редко обходятся без его работ. Тем интереснее, что немалую часть выставленных в Михайловском замке портретов атрибутировали не так давно. Причем это не спорные атрибуции, вокруг которых идут ожесточенные споры, что бывает не так уж часто. Выставка строится на гроотовской галерее вельмож. Гвоздь программы — знаменитый конный портрет Елизаветы Петровны с арапчонком. Забавным образом эта картина выставлена вместе с двумя другими ее версиями, свидетельствующими о ее популярности. Живопись эффектно экспонирована рядом со старыми потускневшими зеркалами в пышных позолоченных рамах. В соседних залах множество любопытной всячины: табакерки, посуда, мебель, резные рельефы из Екатерининской церкви Смольного монастыря, эскизы декораций к операм и балетам, важным для истории русского театра. Есть даже леденящая кровь скульптура, изображающая зубодера, вытаскивающего зуб у пациента с искаженным лицом. Еще одна трогательная вещица — серпент, духовой инструмент, извивающийся коварной змеей.