Доброе сердце Для спасения Ани Захаровой не хватает 309 939 рублей

Аня, как все дети, любит лето. Родители увозят ее из Москвы к бабушке в деревню на Клязьму. Правда, увозят всего на несколько дней. Потому что в деревне нет кардиолога, а до города ехать далеко — почти час на автобусе. Поэтому одну неделю девочка проводит у бабушки, а другую — дома. И так до осени.

— Я боюсь, что Ане станет плохо. Ведь она не сидит на месте, а как егоза — бегает, прыгает, играет с братьями во дворе, а потом вдруг резко садится на траву, лицо бледное как полотно, дышит тяжело, — рассказывает мама девочки Олеся Захарова.

Аня родилась со сложнейшим пороком сердца. Хотя никаких подозрений на патологию не было.

— Когда в роддоме мне сказали, что у дочки порок, я, честно признаться, не поверила! — вспоминает Олеся. — Ведь ни у кого в нашей семье не было подобного заболевания… Я, муж, двое старших сыновей — Даня и Ваня — все здоровы.

У новорожденной было синее личико, она дышала как будто с хрипом.

Врач вызвал папу Ани, Андрея, в кабинет для разговора с глазу на глаз:

— Шансов, что ваш ребенок выживет, к сожалению, очень мало. Нужна операция…

Аню дважды прооперировали в одной известной московской клинике, а потом сказали, что все — помочь не могут, шансов нет, из–за высокой легочной гипертензии ребенок погибнет на операционном столе. Родители стали искать врачей за границей и регулярно получать отказы.

— Только в одной клинике Германии — "Асклепиос" (Санкт–Августин) — Анечке согласились сделать сложную операцию на открытом сердце. Эта операция длилась несколько часов, — вспоминает Олеся. — Для меня это были самые трудные часы в жизни, потому что я понимала, как высоки риски…

Слава Богу, операция прошла успешно. Врачи создали ребенку практически новое сердце. Остался только один дефект: небольшое отверстие в межжелудочковой перегородке. Хирурги закрыли его специальной временной заплатой, чтобы от высокого давления в легочной артерии не пострадали сосуды и сердце.

— Врачи сказали, что закрыть дефект надо позже, когда Анюта подрастет и окрепнет, а сердце начнет справляться с нагрузками, — рассказывает Олеся. — В августе мы должны были снова лететь в Германию для тщательного обследования и принятия решения о заключительной операции.

Но когда узнали, что в Детской городской больнице № 1 Санкт–Петербурга у кардиохирургов есть необходимое оборудование и опыт в проведении таких операций, решили обратиться туда.

— На заочной консультации врачи подтвердили, что смогут помочь, — рассказывает Олеся. — Ане проведут обследование и при нормальных показателях давления в артерии полностью закроют отверстие в межжелудочковой перегородке окклюдером — специальным устройством, похожим на зонтик. Операция будет короткой и малотравматичной. Единственная проблема — получить квоту мы не сможем.

Лечение в городской больнице Санкт–Петербурга для Ани будет платным, так как девочка прописана в другом городе. А в Москве лечить Аню после сложной операции на сердце, проведенной в Германии, не берутся.

— К сожалению, у нас нет сбережений для того, чтобы оплатить операцию, — говорит Андрей. — Я работаю на складе, Олеся ухаживает за тремя детьми. В прошлый раз деньги на лечение в Германии нам помог собрать Русфонд, мы очень признательны всем, кто тогда отозвался на наш призыв о помощи.

Маленькая Аня пока еще не знает о том, что ей могут помочь в Петербурге. И что, возможно, следующим летом ей больше не придется через каждую неделю возвращаться из Клязьмы в Москву. Мысли ребенка совсем о другом. Три дня назад Аня нашла котенка. Принесла домой, напоила молоком. И теперь думает о том, как уговорить родителей взять его домой, в Москву. Не оставлять же малыша одного, без помощи?