Невероятное и Дума

Опереносе выборов в Госдуму с декабря на сентябрь 2016 года впервые заговорили пару недель назад, и если в тот момент это казалось странноватым прожектом, то сейчас идея оформилась. Перенос поддержали Сергей Нарышкин и Валентина Матвиенко, в недрах Госдумы, по сведениям СМИ, разрабатывается обращение в Конституционный суд с просьбой обосновать самороспуск Думы.

Не факт, что КС поможет — талант Валерия Зорькина очевиден, но всему есть предел, — однако ясно стало видно именно желание во что бы то ни стало перенести выборы даже ценой самороспуска, беспрецедентного события. Для этого нужно лишь найти способ. Даже коммунисты, вставшие было поначалу в позицию, кажется, поддались на уговоры — Геннадий Зюганов уже согласен на октябрь, что является лишь попыткой сохранить хорошую мину при плохой игре.

Без видимого смысла

Между тем, как справедливо отмечают все наблюдатели, до сих пор неясен истинный мотив переноса. Приводимые пока объяснения критики не выдерживают: дачники, которые–де в сентябре предпочитают приусадебные участки избирательным, на самом деле понижают явку процентов на десять за исключением столицы. К тому же, по официальной версии, именно для них специально придумали досрочное голосование.

Да, при низкой явке повышается результат партии власти. Но разрыв показателей между сентябрем и декабрем не настолько велик, чтобы добиваться переноса на разрыв аорты, да и выборы последних лет говорят о том, что нужный результат власти способны обеспечить в любых условиях.

Что касается версии Сергея Нарышкина о том, что новый бюджет–2017 должны будут принять новые депутаты, то непонятно, чем же этот бюджет будет отличаться от всех предыдущих, чтобы для него понадобилось пересозывать Госдуму. Наоборот, опытным парламентариям будет куда проще, чем новичкам, которым с места в карьер придется вникать в бюджетный процесс. Впрочем, не исключено, что именно неофиты и понадобятся.

О выборах–2016 мы уже кое–что знаем: знаем, например, что половина депутатов будут одномандатниками и что в парламент собирается массово двинуться "Народный фронт" Владимира Путина. То есть следующий созыв будет укомплектован "фронтовиками" по полной программе. Еще неизвестно, в каком формате они там будут присутствовать и как сложатся их отношения с "Единой Россией", но сущностной конкуренции между ними вряд ли стоит ожидать. Вряд ли Кремль опасается того, что ОНФ не победит на округах — как раз одномандатные округа кандидаты от партии власти всегда выигрывали чуть ли не целиком.

В любом случае сложно представить, что ЕР и ОНФ проседали бы в декабре настолько уж сильно по сравнению с сентябрем. Тем более что в запасе имеются еще ЛДПР, "Справедливая Россия" и вагон спойлеров, то есть требуемое большинство власть бы обеспечивала себе все равно. Оппозиционных политических сил, способных реально победить на выборах в 2016 году, нет, да и проще уж было бы не допускать их к мандатам техническими способами. Все рассуждения о преимуществах низкой явки для победы над оппозицией основаны на том небесспорном предположении, что выборы будут реально свободными и конкурентными.

Белые пятна

Получается только одно: если выборы переносят с декабря на сентябрь при совсем сомнительных преимуществах, значит, по какой–то причине нужно будет, чтобы в октябре и ноябре в стране существовал принципиально новый парламент.

Учитывая, что никакое крупное политическое решение в России невозможно без воли Владимира Путина, можно выдвинуть такую гипотезу: осенью 2016 года Путину для чего–то понадобится такой новый парламент, и он, парламент, соответственно, должен одобрить или принять некое решение. Что бы это ни было, это нечто, что в сентябре еще возможно, а в декабре уже невозможно. Тогда это должно быть действительно масштабное, даже шокирующее решение, которое, вероятно, не смог бы поддержать действующий депутатский корпус даже при всей своей лояльности.

Вероятное решение может быть политическим, экономическим или и тем, и другим сразу. Учитывая предполагаемый масштаб, политически речь может идти о глобальном переустройстве системы управления страной, требующем новой Конституции.

Конкретно тут не предскажешь, но хорошо если дело ограничится реформой Федерального собрания, а так — вплоть до введения диктатуры с декоративным парламентом. А может быть и наоборот — создание парламентской республики со спикером или премьером (все равно Путиным) во главе.

Если говорить об экономике, то нельзя отвергать версию о том, что к осени 2016 года она подойдет в таком разобранном состоянии, что понадобится сверхмобилизация и отодвигание депутатов от бюджета вообще. Может быть, радикально изменятся отношения регионов и центра, наступит тотальная федерализация вплоть до того, что каждому региону придется жить на заработанное у себя, без федеральных дотаций. Или, напротив, такая же тотальная централизация доходов.

Пока все это, естественно, не имеет под собой почвы, может быть все что угодно. Пока история только началась, в ней одни только белые пятна, которые, впрочем, в течение года будут постепенно заполняться.

Но не стоит, как показала практика, недооценивать ощущения. Полтора года назад, перед Олимпийскими играми в Сочи, прямо–таки воздух был наэлектризован ожиданиями какого–то мощного постолимпийского сотрясения. Правда, даже самые радикальные прогнозисты ждали максимум отставки правительства. Казалось, ничего круче быть не может. Случился, как известно, Крым — предположить это было невозможно, но теперь, когда все знают, что невозможного не бывает, допускать можно все.