Рукопись продать

 

Продаются не книги, продаются имена и обложки", — эту древнюю истину издателей я вспомнил на презентации сочинения Анатолия Собчака "Сталин. Личное дело". Книга была представлена петербургской публике аккурат в 15–летие кончины автора. Народу в "Буквоеде" было битком, публика хватала со стоек экземпляры допечатанного тиража (первый завод — 10 000, второй — 3000).
Как кричал, бродя по Невскому, один несчастный безумец 40 лет назад: "Люди! Вас на…вают! Люди! Вас на…вают!"
250 страниц текста очень крупным — практически "Букварь" — кеглем. Ни одной фотографии. Всем давно известные факты, перемежаемые такими вот пассажами: "Без чувства отвращения нельзя вспоминать заплывшие жиром низменные физиономии Жданова, Маленкова, Шкирятова и других сталинских подручных". Встречаются, впрочем, любопытные образы, иллюстрирующие фантастические во всех смыслах исторические факты: "Он (Сталин. — Ред.) был римским императором, перенесенным на десять столетий вперед в крестьянскую Россию". Понятно, почему книга писалась: в конце 1990–х времени свободного у автора было много. Денег, извините за предположение, — наоборот. (Спортивный журналист Геннадий Орлов, навестивший А. А. Собчака в Париже в 1998 году, вспоминал, что съемная квартирка, где более чем скромно жил бывший петербургский градоначальник, была лучшим опровержением слухов о квадратно–гнездовой коррупции Анатолия Александровича и его окружения.) Книга бывшего мэра Петербурга о Сталине, что бы в ней ни было сказано 15 лет назад, — это потенциальный товар.
"Хочу напомнить, что мои книги издавались более чем в 15 странах мира и довольно–таки большими тиражами. Кстати, у нас в стране книга "Хождение во власть" стала абсолютным бестселлером — было продано более миллиона экземпляров. Я получил тогда более 600 тыс. рублей. Если помните, в то время "Волга" стоила около 10 тыс.", — хорохорился Собчак в интервью "Независимой газете" 1998 года, видимо надеясь если не на повторение подобного успеха, то на что–либо подобное. Его можно было понять.
Труднее понять, какими соображениями, кроме мемориальных, руководствовались те, кто эту книгу, морально устаревшую до ее написания, выпускал сейчас. Признаков художественности в этом тексте отыскать не удалось. Если это наука — то это не наука. Если публицистика — то невысокого качества.
Кандидат исторических наук Людмила Борисовна Нарусова, представлявшая сочинение покойного супруга петербургской публике, откровенно предупредила, что ждать открытий от неоконченного опуса 15–летней давности, да еще создававшегося вдали от российских архивов, было бы не совсем правильно. "Перед нами не научный трактат, а размышление о природе власти, это книга–предупреждение", — прочувствованно произнесла вдова Анатолия Александровича.
Всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Убивать людей — нехорошо. Никому не будет хуже, если эти и подобные банальности время от времени напоминать. Правда, неясно, почему наследникам А. А. Собчака тираноборческую книгу–предупреждение нужно было непременно выпускать в издательстве "Эксмо", известном своими сериями "Сталин. Великая эпоха", "Сталинист" и, в частности, книгой "Сталин. Самый человечный человек" (название полностью соответствует содержанию, никакой здесь нет постмодернистской иронии). Ведь не из–за денег же?