"Выходной Петербург". Просьба не выражаться

Несколько лет назад я смотрел трансляцию футбольного матча с одного тогда еще живого московского стадиона, на котором обычно футболистов было больше, чем болельщиков. К бровке подошел один из тренеров команды хозяев и крикнул: "Кончайте №"!%+} маяться, ?*:%;!" Уже засыпавший комментатор не растерялся и в том же тягучем стиле, в котором шла игра, невозмутимо пробубнил: "Услышав нелицеприятную критику в свой адрес, футболисты пошли вперед…"

Коротко, емко и понятно объяснил задачу своим игрокам популярный тренер. По–русски. Как говорил один наш бывший премьер–министр про высказанное в адрес лидера одной упертой фракции в Госдуме крепкое слово: "Как еще по–русски объяснить человеку, что он тупой дятел!"

Некоторые по–русски не понимают. Или понимают, но обижаются. Борец за нравственность и моральные устои депутат Елена Мизулина очень расстроилась, прочитав в Интернете, что о ней думают простые граждане, и объявила крестовый поход на матершинников. Теперь вместе с неприлично рифмующими фамилию нежной депутатши твиттерянами могут пострадать и постоянные посетители футбольных форумов, которые без крепкого слова не способны обсуждать игру своих любимцев, и болельщики на трибунах, которые обращаются к болельщикам команды противника исключительно с призывом публично заняться нетрадиционными видами секса, нарушая, таким образом, закон.

В качестве действенной меры на прошлой неделе РФПЛ во время матча "Динамо" — "Спартак" решила использовать глушилки. Как только болельщики затягивали непристойную песню, глушилки сразу начинали создавать шум, так что телезрители ничего расслышать не могли. Текст песни, прямо скажем, не шедевр, но, пожалуй, под пропаганду нетрадиционных видов секса среди подростков (футбол смотрят и дети) попадает. Смысл там в том, что (дальше читать только 18+) на мотив известной песни группы "Бони М" "Багама–мама" болельщики "Спартака" в грубой форме сообщают, как они в нетрадиционным способом вступят в интимные отношения с московским "Динамо".

В целом глушилки проблему решают только отчасти. Может, пора уже в футбольных трансляциях убрать микрофоны с бровки футбольного поля (потому что никакой радости мы все равно не слышим ни от футболистов, ни от болельщиков) и включать вместо звука стадиона "интершум". Не ради поддержки инициатив ретивой депутатши, а в качестве временной меры повышения культуры боления. Но куда деть крупные планы, во время которых легко считываются слетевшие с губ игроков непристойные слова? Не маскировать же их на экране мультипликационными наплывами розовых сердечек?

Легионеры, приехавшие в российские команды, первым делом осваивают специфические футбольные термины, которыми пользуются наши игроки, и гораздо позже замечают, насколько футбольная терминология вошла в российскую действительность: лексика подвыпивших граждан, к их удивлению, в точности соответствует словарному запасу среднестатистического футболиста.

На вопрос о первых выученных русских словах сербы и чехи смущенно улыбаются и начинают друг другу подмигивать. Африканские и бразильские футболисты более откровенны: "Прежде всего матерные. Ведь на поле без них не обходится почти ни один игрок".

Уже пора составить разговорник футболиста–легионера. Почему в данном случае $%#^& — это хорошо, а когда то же самое слово, но произнесенное с интонацией наезда и грубым выражением лица — это плохо. Когда @*+_) ( означает "все равно", а когда — "выбивай куда подальше". Когда это слова восхищения и восторга, когда совсем наоборот — и ты должен с чувством вины осознавать всю чудовищность своего паса. И как после удара выразить неудовлетворенность кочкой на поле, ветром, подвернувшимся противником, и вообще, почему не туда полетело.

Поэтому так настораживал строгий протестант Дик Адвокаат, который на вопрос о ключевом моменте финального матча на чемпионате мира 2006 года в Германии (оставшемся в истории как "тот чемпионат, на котором Зидан вломил Матерацци") ответил: "Если бы Матерацци сказал что–то плохое о моей матери, я бы тоже ему врезал". Боже, как же ему тяжело было сдерживать себя, тренируя наших игроков, готовых поминать чужую маму после каждого своего неудачного технико–тактического действия.