Говорят, в обществе созрел запрос на борьбу против нетитульной нации. Врут. Изначально запрос был другим.
Самой обсуждаемой темой недели стала история с избиением московского полицейского в штатском уличными торговцами из Дагестана на столичном Матвеевском рынке. Здесь нужно было бы написать про повод, из–за которого все и началось, но за несколько дней, пока в деле разбиралась полиция, СМИ и неравнодушная общественность, он так менялся в зависимости от того, в чьи руки попадал, что сделать это непросто. Но зато точно известны последствия потасовки: проломленный череп полицейского, арестованная семья дагестанцев, зачистка Матвеевского рынка от криминальных элементов, увольнение важных районных чинов МВД, обещания московских властей закатать в асфальт территорию рынка. А еще — лишний повод задуматься об отношениях между россиянами.
С американцами все более–менее понятно — они, безусловно, странные люди, которым есть до всего дело, и главная их забота — хоть как–то навредить России, но они далеко. Все, что можно запретить им делать в нашей стране, народные законотворцы уже запретили. А если еще не все, то это дело недолгое: партия скажет — надо, комсомол ответит — есть. Более–менее понятно и как строить отношения с бывшими советскими республиками, а ныне независимыми государствами, в случае если они делают вид, что не понимают — быть им в шоколаде или нет, зависит вовсе не от них самих. Но вот что делать со своими же, которые зовутся россиянами, но таковыми не воспринимаются, потому что для большинства россиянин — это человек славянской внешности. Конечно, ответ на этот вопрос есть: Россия многонациональная и многоконфессиональная, государство одно, закон — один для всех, и все перед ним равны, будь то выходцы с Северного Кавказа, коренные москвичи или петербуржцы во втором поколении. Но, к сожалению, это в теории. На практике, по факту, вот буквально за окном, все по–другому. Закон оказывается разным для разных людей, и многое зависит от национальности, социального статуса либо политических взглядов тех самых разных людей. А Россия настолько многонациональная, что в российском суде отказываются признать национальность "тувинец" (житель Тувы). Правда, при этом выяснилось, что этот самый тувинец, работающий в Петербурге, ни слова не понимает на великом и могучем и, к слову, государственном языке. Но хуже всего то, что представители власти уже сами запутались, где свои, где чужие. На кого им, как говорят охотники, можно ходить с народной дружиной и ФМС, а на кого нет. Ведь отличить одних от других на первый взгляд не так–то просто.
Говорят, в обществе созрел запрос на избавление от тех, кто отличается от титульной нации. Думаю, что изначально запрос был другим.
Борьба с нелегальными мигрантами из азиатских республик, объявленная недавно на государственном уровне, или с Северного Кавказа, находящаяся пока на уровне локального недовольства, — это лишь отголоски нерешения властью других, системных проблем. И, пока они будут решаться только в теледекорациях, матвеевско–рыночные истории продолжатся.
