"Выходной Петербург". Конец начала

Министры и статистики подводят итоги первого полугодия российской экономики, соревнуясь в негативных оценках. "Если говорить об инвестициях, то июнь стал рекордным месяцем с точки зрения провала", — говорит заместитель министра экономического развития Андрей Клепач. А его вышестоящий коллега министр финансов Антон Силуанов, объясняя перспективы российской бюджетной политики, предупреждает, что "недопоступление доходов может составить в этом году — я скажу цифру страшную — до триллиона рублей".

Государевы счетоводы еще весной определяли размер бюджетной дыры в 500 млрд. Не прошло и 3 месяцев, а дыра увеличилась вдвое. Затыкать ее будут за счет нефтедолларов, тем более что на 3 ближайших года бюджет сверстан в расчете на $93, $94 и $95 за баррель в 2014, 2015 и 2016 году соответственно. Сейчас нефть торгуется чуть выше $100. Однако экс–министр финансов Алексей Кудрин недавно напомнил, что в год московской Олимпиады нефть стоила $34 (соответствует сегодняшним $96), а уже в 1998 году баррель стоил $9,8, что в ценах 2013 года составляет $13,3. Есть куда падать. Во всяком случае рост нефтяной ренты уже прекратился, что почувствовали и фондовый рынок, и российский бюджет.

Сократились и экспортная выручка, и объем инвестиций, зато эксперты соревнуются в оценке объема оттока капитала. Пессимисты рассуждают, что он составит $50 млрд, оптимисты сразу предлагают не мелочиться и рассчитывать, что из России к концу года уйдет миллиардов сто. В оценке же перспектив роста отечественного ВВП агентство Bloomberg видитбольше позитива, чем российский кабинет министров: американцы предсказывают 2,5%, в Москве ожидают 2,4%. Может быть и меньше, потому что прогнозы на летнее оживление экономики пока не оправдались.

А ведь всего 10 лет назад только закоренелый пессимист отказывал России в грядущих экономических чудесах. Высокая деловая активность сочеталась с годовым ростом инвестиций на 12%, экономика прибавляла по 7% в год при профицитном бюджете. Инвесторы верили, что быстро растущие цены на нефть будут использованы для модернизации производства, а предприниматели надеялись, что государство займется своим прямым делом — сократит присутствие в экономике и наведет порядок в институтах управления. Вдобавок в торговых центрах началась раздача потребительских кредитов — и население разделило восторги вместе с властями.

Однако все надежды и мечты оказались безжалостно разбиты в столкновении с реалиями российского государственного управления.

Доходы от нефти были направлены на субсидирование крупных госкомпаний. Термин "силовое предпринимательство" окончательно закрепился в социальном лексиконе. Доля экономики, подконтрольной государевым людям, выросла до половины, однако эффективность ее снизилась, и сейчас правительство фактически идет ва–банк, делая ставку на прямое субсидирование "инфраструктурных проектов", реализуемых государственными компаниями. В эти проекты мало–помалу втягиваются и пенсионные накопления. Сообразуясь с опытом последних лет, логично думать, что вскоре придется снова искать средства на завершение гигантских недостроев.

А деньги, пока они есть, будут раздавать доверенным лицам. Уже 29 июля ЦБ РФ проведет первый аукцион по предоставлению кредитов под нерыночные активы по плавающей ставке сроком на 12 месяцев. Планируется также рефинансировать банки под залог кредитов стратегическим предприятиям. Этот инструмент ЦБ уже использовал в 2008–2009 годах — в разгар мирового экономического кризиса.

Экономисты и чиновники говорят, что необходимо и поддерживать предпринимательство, и стимулировать эффективное использование ресурсов государственными компаниями (можно, например, заказать планшетный компьютер не за $4 млн, а хотя бы за $3 млн).

Но практические шаги власти объясняют всем, что самодеятельное предпринимательство в нашей стране — дело, начальством не одобряемое, а решения о судьбе сотен тысяч предпринимателей принимаются людьми, которые никогда в жизни бизнесом не занимались.

Обществу методично вдалбливают в головы утверждение, что экономику развивает государство, а не бизнес и что сделать состояние без связей и коррупции невозможно.

И, как говорил (по другому поводу) сэр Уинстон Черчилль, "это еще не конец. Даже не начало конца. Но, возможно, это конец начала".