"Деловой журнал". Владимир Путин – о роли Русской православной церкви

Наше поколение еще помнит, как можно было испортить себе карьеру, если ты крестил ребенка и об этом узнавали, можно было иметь неприятности в институте, не говоря уже о том, что было в 1920-е и в 1930-е годы, когда священников и мирян репрессировали. Как Вы считаете, какой урок мы должны извлечь из того периода, когда были серьезные гонения на церковь?

Меня самого это коснулось. Меня мама крестила как бы втайне от отца, который был членом компартии. Он не был никаким функционером, он просто на заводе работал, тем не менее был каким-то "микропартийным" деятелем, на уровне заводской цеховой организации. Мама втайне от отца, якобы втайне, еще раз хочу повторить, меня крестила. Так что, в принципе, это затронуло меня лично и нашу семью.

А урок очень простой. В самые критические моменты нашей истории наш народ оборачивался к своим корням, к нравственным основам, к религиозным ценностям. И вы помните хорошо, когда началась Великая Отечественная война, первым, кто сообщил об этом советскому народу, был Молотов, который обратился "граждане и гражданки". А когда выступал Сталин, несмотря на всю его достаточно жесткую, если не сказать жестокую, политику в отношении церкви, он обратился совсем по-другому — "братья и сестры". И в этом был огромный смысл, потому что такое обращение — не просто слова. Это было обращение к сердцу, к душе, к истории, к нашим корням, для того чтобы обрисовать, во-первых, трагизм происходящих событий, а во-вторых, побудить людей, мобилизовать их на защиту своей Родины. И так было всегда, когда мы сталкивались с какими-то трудностями и проблемами, даже во времена атеистические, все-таки без этих нравственных основ народ российский обходиться не мог.

25 лет, которые прошли после 1000- летия крещения Руси, иерархи церкви и, в общем, люди церковные называют периодом второго крещения Руси. И на самом деле ведь как-то изменились отношения государства и церкви, какое-то новое наполнение эти взаимоотношения приобрели. Если Вы считаете, что "второе крещение Руси" — это правильное название, в чем Вы видите признаки такого явления, если оно Вам кажется верным?

Я не хочу спорить с теми людьми, которые говорят о втором крещении Руси, но все-таки, на мой взгляд, это не очень точно. Это, скорее, возврат к своим корням, во-первых, а во-вторых, возникает, конечно, вопрос, почему это произошло. Мы с Вами, люди нашего поколения помнят, как выглядел кодекс строителя коммунизма. По сути, это совершенно упрощенное упоминание о религиозных нравственных принципах практически всех традиционных современных религий.

И когда даже эта упрощенная форма обращения к людям перестала существовать, возник огромный морально-нравственный вакуум, который мог быть заполнен только одним — возвратом к настоящим, истинным ценностям. И этими ценностями могли быть только ценности религиозного характера.

Поэтому неудивительно, что общество само, без подталкивания извне, со стороны власти, и даже со стороны церкви — потому что церковь находилась в таком состоянии, что она не могла никого подталкивать, она была в очень плачевном состоянии, я имею в виду не только даже материальную сторону дела, потому что ее ограбили за время советской власти так, как, наверно, никогда никто никого не грабил, но еще и в организационно-духовном смысле она была в тяжелом положении, — люди, по сути, сами обратились к своим корням, к вере, к духовным ценностям. Это было естественным возрождением русского народа.

Полную версию интервью читайте на сайте "Делового журнала".