Обозреватель dp.ru - о выставке в Эрмитаже, посвященной Илье Кабакову
Открывшаяся в Зимнем дворце выставка "Утопия и реальность. Эль Лисицкий и Илья и Эмилия Кабаковы" обращена в первую очередь к зарубежному зрителю. В Эрмитаж ее привезли из Музея Ван Аббе в Эйндховене, где хранится одно из наиболее значительных за пределами России собраний русского авангардиста.
Оба героя выставки — и Лисицкий, и Кабаков — фигуры интернациональные, начинавшие карьеру в России. Их художественные биографии показаны на фоне развития советской системы. Лисицкий был одним из тех, кто сделал себе имя в послереволюционное время. Он воспевал утопию.
Кабаков застал закат тоталитарной империи. Он скептичен по отношению к СССР, как и многие позднесоветские интеллектуалы. При этом Кабаков знаток, продолжатель и критик советского авангарда. Своей славой он отчасти обязан тому, что черпал вдохновение в художественных экспериментах Лисицкого, Малевича, Татлина и их единомышленников, а также неизбывному интересу иностранцев к советскому быту.
Кабаков не превращал повседневную жизнь одной шестой части суши в экзотическую фактуру или в аттракцион, как часто бывало в послеперестроечные годы. Он пытался осознать настоящее как исторический период. Поэтому опыт лидеров авангарда был для него особенно важен.
В наши дни его размышления, конечно, уже не так злободневны, как в 1970– 1980–е. СССР для нас остался в далеком прошлом, в то время как европейскому зрителю до сих пор забавно увидеть фрагменты советской жизни и художественные свидетельства грандиозного утопического эксперимента, закончившегося неудачей.
Благие социалистические мечты привели к неутешительным последствиям.
Из романтических бунтарей, энтузиазмом которых вдохновлялись художники, вышли тираны и душегубы. Из пламенных коммунистов — чудаковатые персонажи, разрисовывающие поля книг нелепыми фигурками. От конструктивистских идеалов пользы и совершенной формы остались непригодные для жизни постройки. От строительства нового быта — безысходность коммунального существования.
Мечты о преображении мира и светлом будущем привели к разочарованию в социалистической утопии и стремлению бежать отсюда куда глаза глядят. Кстати, в Зимнем впервые показана знаменитая инсталляция Кабакова "Человек, улетевший в космос".
Эта безупречная по композиции и содержанию выставка о художнике, преображавшем мир, и его последователе, которому удалось отрефлексировать многое из того, что не сумели осмыслить философы его времени, была бы для нас открытием лет пятнадцать–двадцать назад.
Сейчас это повторение пройденного.
