Спаситель Павловска

В Павловске зимой — ЦПКИО; дети на "ватрушках", лыжницы, глинтвейн. Зато дворец можно осмотреть спокойно и обстоятельно. Здесь небольшой выставкой отмечается юбилей великого русского музейщика — Анатолия Кучумова.

В 1930–е петербургские загородные резиденции были для власти подозрительной территорией. Здешних сотрудников (по преимуществу бывших дворян) непрерывно арестовывали, а музейные вещи продавали за границу или отдавали в советские учреждения. Товарищ Киров любил посидеть на кресле "Жакоб" под картиной Лампи, попивая чай из севрского фарфора. В апреле 1932 года по пушкинским паркам прогуливался 20–летний любознательный рабочий Анатолий Кучумов. Гуляет–гуляет и проваливается под лед пруда. Ноги мокрые; он идет в ближайший Александровский дворец и просит помощи. Чай с лимоном дают сотрудники, обувь сушат на печке; разговорились. И Кучумов говорит: "Как бы я хотел работать у вас в музее, как я мечтаю вообще заниматься чем–нибудь, связанным с историей и искусством. Я вообще–то рабочий, закончил фабрично–заводское училище, но я хожу на курсы экскурсоводов при Эрмитаже". Музейщики посоветовали: "А сходите к нашему директору, может, он вас куда–нибудь и возьмет".

Так Кучумов начинает работать инвентаризатором в музее. А в 1938 году он сам становится директором Александровского дворца.

Стремительный взлет Кучумова был предопределен пролетарским происхождением, партийностью, но главное — феноменальными способностями к музейному делу: чувством стиля, любовным отношением к каждой музейной вещи и уникальной памятью. Он мог сказать, только глядя на предмет, о его принадлежности. Это касалось не только вещей из наших пригородных дворцов, но и предметов из Лувра, Версаля. Он и эти музеи знал как свои пять пальцев, хотя ни разу там не был. Только по фотографиям.

После войны сгоревшие залы Павловского дворца были отреставрированы первыми из императорских загородных резиденций — в 1956 году. Воссоздавать экспозицию директор Павловска Анна Зеленова приглашает своего давнего коллегу Анатолия Кучумова. Он знал все вещи. К этому времени он возглавил Центральное музейное хранилище, где хранились экспонаты из всех пока не восстановленных пригородных дворцов.

Кроме охраны спасенных от немцев коллекций вокруг Ленинграда Кучумов лично разыскивал украденные вещи по всей Европе и возвращал на родину. Проехал Восточную Пруссию, Германию, Эстонию, Латвию. Будучи в Германии, пошел в какой–то "Гаштет", где сидели немцы с кружками пива. И сразу понял, что они сидят за столиком из Гатчинского дворца. Он встал на колени и полез под этот стол, чтобы посмотреть инвентарный номер. Это была Гатчина, стол вернулся на родину.

Анатолий Михайлович мыслил картинкой, предметами. С ним играли в такую игру: из большой экспозиции, перегруженной предметами, убирали или чуть передвигали какой–нибудь экспонатик, и он сразу, мгновенно это видел. Вот это ощущение театральности, того, что ты входишь в зал и чувствуень себя в пушкинском времени, было свойственно экспозиционеру Кучумову.

В одном из четырех залов, который открылся после 11–летней реставрации, — Большом тронном, трон отсутствовал. Анатолий Михайлович был экспозиционером, но одновременно тонким политиком. Он решил, не греша против исторической истины, выбрать для этого зала тот период, когда трон действительно убрали, — 1815 год.

Анатолий Кучумов в 1977 году тяжело заболел и вышел на пенсию. Несмотря на недуг, он сохранял ясный ум и подсказывал хранителям, чем обставлять новые залы в Пушкине, Гатчине и Петергофе. В 1985 году его и еще пятерых реставраторов Павловского дворца наградили Ленинскими премиями.

Анатолий Кучумов умер 20 лет назад, в 1993 году.