Видишь фигу

 

В Мариинском театре поставили оперу "Дон Кихот". Помните присказку учительниц начальных классов "Смотришь в книгу — видишь фигу"? Нечтов этом роде можно сказатьпо поводу спектакля Янниса Коккоса. Этот 68–летний театральный художник греческого происхождения в 19 лет перебрался во Францию, оформил десятки спектаклей, а в 1987–м ударился в режиссуру. Сейчас, глядя на его опус, поневоле сожалеешь, что за четверть века никто не намекнул ему, что в этой профессии есть свои правила и законы.
Отталкиваясь от великого романа, за 400 лет много кто много чего напридумывал. Вот и автор либретто оперы Массне "Дон Кихот" Анри Кэн взял за основу не текст Сервантеса, а одну французскую комедию, где Дульсинея переделана из простой деревенской девки в прекрасную чаровницу, основные черты заглавного героя и Санчо Пансы сохранены, но сочинен почти целиком новый сюжет. Г–н Коккос утверждает, что в его постановке все происходит в сознании Дон Кихота. О’кей, но, как известно, даже безумие имеет свою систему. На сцене гигантская раскрытая книга, ее катают некие слуги просцениума. Если она — тот самый рыцарский роман, от которого поехала крыша у бедного идальго, то почему он сидит на ней и читает другую книгу, совершенно нормального размера? Если же это, допустим, роман Сервантеса, то отчего на нем кто угодно может стоять, лежать, прыгать и фехтовать? То есть персонажи не сошли со страниц книги, она — просто декоративная подставка.
Таких необъяснимых решений множество. Маскарадная толпа (у многих лица закрыты масками–черепами), согласно либретто, возглашает: "Да здравствует Дульсинея, фантастичная и праздничная!" Однако выходит отнюдь не Дульсинея, а некая разряженная в длинное платье дама 2,5–метрового роста, кукольно машет руками, рассылая картонные приветственные улыбки. Следом является и сама Дульсинея, никак не корреспондируя со своим великорослым двойником. Или Дон Кихот отправляется по велению возлюбленной дамы в горы, чтобы вернуть ее ожерелье, похищенное бандитами. Бандитам Массне написал пение и речитативы — и говорят они по–русски. Допустим, почему бы бандитам не быть нашимисоотечественниками. Но поют–то, как и все остальные, по–французски —что значит эта билингвистичность? Знаменитая сцена сражения с мельницами: поначалу они представлены видеолопастями, чье неистовое вращение захватывает все пространство сцены, а потом — опять–таки здоровенными фигурами с ведрами на головахи жердями в руках, которыми упрятанные в чешуйчатые хламиды статисты неумело манипулируют. То есть мы внутри одной картины имеем два изображения одного и того же объекта — и впрямь шизофрения…
В хорошем спектакле хорошо играть и петь — еще не фокус. А вот быть превосходным в спектакле посредственном — для такого потребны мастерство и талант незаурядные. Которыми выдающийся итальянский бас Ферруччо Фурланетто обладает вполне. Дон Кихот — одна из лучших его работ, он соединяет в ней прекрасный вокал и актерство, заставляющее вспомнить описания Федора Шаляпина, для которого эта партия в 1910 году и была написана. Вот Дон Кихот возвращает Дульсинее колье и просит отдать ему взамен руку. Красавица в ответ издевательски смеется — унижение, горе, отчаянье прекраснодушного старика, благородного и жалкого одновременно, таковы, что сердце сжимается…
Достойного партнера Фурланетто нашел в оркестре Валерия Гергиева; кстати, их совместная запись концертного исполнения "Дон Кихота" на лейбле "Мариинский" выдвинута на "Грэмми" в номинации "Лучшая работа продюсера".