Чему больше всего радуются среднестатистические российские патриоты.
Самая обсуждаемая фигура в российских СМИ и блогах в начале 2013 года — Жерар Депардье, кумир советских
женщин, внезапно обретший российское гражданство. Уже вторую неделю зрители тщательно обсасывают все, что связано с Депардье, — что он сказал, как съездил в Саранск и как теперь будет жить. Комментаторы из числа лоялистов торжествуют и говорят, что переезд (пусть формальный) знаменитого актера есть признак "финансово–экономической и политической стабильности в стране, которая является зачастую важнейшим фактором при выборе страны не только для инвесторов, но и для деятелей искусства и культуры" (Г. Греф). И то сказать — раз выбрал наш паспорт, значит, у нас лучше! Во всех отношениях. Для среднестатистического русского патриота парадоксальным образом вообще нет большей радости, чем признание чего–нибудь российского за рубежом. Американцам — тем, например, в массе своей глубоко плевать на то, что о них думают за пределами США.
У нас не то. Еще одна праздничная тема, вызвавшая у блогеров и журналистов истерику, — составление "рейтинга журнала Foreign Policy", согласно которому Владимир Путин был признан самым влиятельным человеком мира. Он, правда, занял второе место, но на первое не поставили вообще никого, значит, по сути, — первое. Ликованию не было предела: по мнению патриотичных экспертов, это означало, что "мировое сообщество признало Россию самой влиятельной страной мира" (О. Крыштановская). Ну наконец–то! Скоро Обама приползет в Кремль на коленях.
Довольно быстро выяснилось, что это был мини–опрос сотрудником журнала Яном Бреммером своих коллег по отделу. В конце года, надо признаться, многие редакции подводят итоги и составляют различные рейтинги. Влиятельность имелась в виду внутри страны, а не в мире, и с оговоркой "несмотря на потерю популярности Путина и на то, что Россия по мощи несравнима с СССР". И размещены результаты опроса были в блоге Бреммера, а вовсе не в авторитетном журнале. Даже сам автор в Twitter съехидничал по поводу истерии в российских СМИ: мол, совсем как китайцы после утки о признании Ким Чен Ына "самым сексуальным политиком мира". Но какое это имеет значение после угара сладких мыслей об официально, можно сказать, признанном мировом господстве страны?
Даже Владимир Путин на своей предновогодней пресс–конференции через слово ссылался на США. А в Америке Гуантанамо, а в Америке полицейские стреляют в мирных прохожих, а в Америке тоже сажают бизнесменов… Даже непонятно было, то ли президент их осуждает, то ли люто им завидует и стремится "догнать и перегнать". Да и при ужесточении закона о митингах законодатели приводили в пример, кстати, опыт Франции, родины Депардье. Получается, что мерилом успеха России даже для самого распатриотичного патриота все равно остается признание судей с проклятого Запада. Согласитесь, какая–то в этом есть непоследовательность.
