Что можно ожидать, когда две дамы, одна из которых киножурналист, а вторая — автор документальных фильмов об истории кино, вместе пишут роман? Разумеется, романа о кино. А поскольку дамы — еще и о любви. Но совсем не ждешь повествования в жанре альтернативной истории.
Тем не менее роман Ольги Шумяцкой и Марины Друбецкой «Мадам танцует босая» — это именно роман о кино и любви, написанный в жанре альтернативной истории.
В октябре 1917 года «революция, о которой так долго говорили большевики, не свершилась». Мятеж был подавлен самым беспощадным образом. И «государь в феврале не отрекался от престола». Государь, правда, отрекался не в феврале, а в марте, и не совсем ясно, какой мятеж могли устроить большевики в октябре, если в феврале–марте никто не отрекался, но простим авторам маленькие исторические натяжки.
В общем, коли ни одна из революций не состоялась, в России 1920 года продолжается Серебряный век. С футуристами, акмеистами, синематографом, ананасами в шампанском и кокаином. Серебряный век обычно ассоциируется с Петербургом, но, к сожалению, в романе столица переехала в Москву. Увы, современные московские авторы, даже обладая богатой фантазией, не могут представить наш город столицей. Обидно, что ни говори.
В Москве начинается блестящая карьера гениального, но на редкость циничного режиссера Сергея Эйсбара, в котором без труда угадывается Сергей Эйзенштейн. Судьба сводит его с фотографом–футуристкой Ленни Оффеншталь, в которой, судя по созвучию имен, должна угадываться Лени Рифеншталь, любимый фотограф и режиссер Гитлера, но как–то не угадывается. Прототип остался для меня загадкой, если он вообще существует.
Ленни любит Эйсбара и восхищается им, а Эйсбар любит Ленни только в физиологическом отношении, а во всех остальных любит только кино. Ему как раз достается выгоднейший заказ — снять пропагандистский фильм «Защита Зимнего». О подавлении большевистского восстания. Ленни набивается к Эйсбару в ассистенты, но возьмет ли он ее?
Книга вышла в серии «Ретроромантика». Мне кажется, не самое удачное решение. Ретроромантика — это что–то слащавое, про какого–нибудь графа и горничную и прочую ретролюбовь–ретроморковь. «Мадам танцует босая» намного изящнее, глубже и ироничнее. Не случайно Дмитрий Быков уверяет, что книга стала у него «настольной и подкроватной».
