Александр Жикаренцев: будущее книг зависит от женщин

Автор фото: Вдовин Сергей
Российская Федерация. Санкт-Петербург. Александр Жикаренцев. Главный редактор филиала издательской группы "Азбука-Аттикус" в Санкт-Петербурге Александр Жикаренцев.

Главный редактор издательства "Азбука" Александр Жикаренцев рассказал, каким образом российские издатели и книготорговцы загоняют отрасль в тупик, описал книгу будущего и объяснил, почему будущее издательств и бумажной книги зависит от женщин.

Вы пришли в " Азбуку " несколько месяцев назад. Изменилось ли издательство за это время?
—Отчасти. Но так и должно было случиться, ведь в издательство пришли новые люди. Мы 10 лет до этого сотрудничали с издательством "ЭКСМО", у меня было независимое издательство "Домино". Сейчас две команды объединились и дали мощный сплав. Уже видны результаты, в том числе и финансовые. Еще рано говорить, но мы уже опережаем финансовый план на 20%. Ассортиментная политика не изменилась, но появились новые бренды, стали иначе позиционироваться книги, которые издавались "Азбукой" ранее.
"Азбука" знаменита своими изданиями классики. Работаете ли вы с современными авторами, которые с коммерческой точки зрения малоперспективны?
—Мы таких ищем и отбираем, но не хотим издавать бесконечные серии, в которые брать всех без разбора. С каждым нужно работать индивидуально. Большинство авторов очень долго остаются перспективными. Вот Борис Акунин 5 лет не продавался, а потом вдруг стал известен всем. У нас много авторов, которые, как потаенные бомбы, могут взорваться в любой момент.
Сколько нужно выпускать бестселлеров, чтобы позволить себе такие эксперименты?
—Честно говоря, нельзя читать все, что издаешь. Ведь есть вкус потребителя, и мы стараемся на него ориентироваться, а есть наш личный. Хороший редактор девять книг публикует для рынка, одну для себя.
Для себя — это вы что имеете в виду? Просто на свой вкус или к тому же заведомо неприбыльную?
—Есть авторы, издавать которых очень неблагодарная задача. В "Азбуке" у нас таких долгоиграющих проектов пока нет, но в моей карьере были книги, которые мы готовили к выходу 5 лет, а то и больше. В частности, нашими силами была подготовлена "Радуга тяготения" Томаса Пинчона, недавно изданная "ЭКСМО". Это последняя не переведенная на русский язык великая книга XX века. Мы ее готовили больше 5 лет. Естественно, в ней нет окупаемости, но мы обязаны были ее сделать. Мы ведь должны, если можно так выразиться, нести культуру в массы, а культура, как известно, чаще всего не окупается.
То есть вы ощущаете свою миссию?
—Безусловно. Но, как и у всякого издателя, у меня две миссии — культурная и миссия перед акционерами компании. Очень важно правильно сочетать эти задачи. Кроме того, порой книги, в которые не закладываешь прибыль и выпускаешь только потому, что их нужно выпустить, могут "выстрелить" и стать популярными. Тогда вдвойне приятно, потому что принес людям хорошую, добрую книгу.
Если культурные проекты заведомо убыточны, не требуются ли издательствам госсубсидии на их реализацию?
—Нет, нам не нужна господдержка, мы ведь частные компании. Единственное, чего мы ждем от нашего государства, — это действующего закона, направленного против компьютерного пиратства, которое очень сильно подтачивает издательства. В Интернете вы запросто можете скачать книги, которые мы издали. Это наши потери, наши непроданные книги. А в остальном государство не должно вмешиваться, особенно в дела частных издательств.
Как, по–вашему, стоит бороться с пиратством?
—Как в Америке борются. В Штатах находят несчастную мать двоих детей, которая якобы случайно скачала музыкальный файл, и штрафуют на $20 тыс. Культура западного общества во многом поддерживается действующим законом. У нас он тоже должен быть.
Надеяться на сознательность людей, к сожалению, не приходится. Немного переформулирую закон Старджона: 90% произведенного товара — это ерунда. Значит, за эти 90% книг, музыки, фильмов мы бы никогда не заплатили. Так, человек, прочитав какую–то книгу из этих 90%, скажет: "Мне это не понравилось, не буду за это платить". Но если 90% не будет, то всей индустрии не будет. Это такой уроборос, змей, кусающий себя за хвост, получается.
Чем еще наш книжный рынок отличается от европейского или американского?
—Принципиально только этим. Там работают законы, и поэтому у них развивается электронный рынок, который особенно важен для нас, за счет протяженности нашей страны. Доставить книгу в Комсомольск–на–Амуре очень трудно, она растет в цене, а электронная версия книги, проданная по Сети, дорожать не будет. Но пока у нас есть официальные издательства, которые выпускают книги на бумаге, и огромный нелегальный рынок в Интернете.
"Азбука" выпускает электронные версии своих книг?
—Группа "Азбука–Аттикус", наша компания, выпускает. Но пока это очень невыгодно. Книгу дешевле скачать с пиратского сайта, и мы все эти сайты знаем.
Изменится ли с ростом популярности электронных книг структура спроса на бумажные? Что останется в цене — поэзия, иллюстрированные книги?
—Конечно, изменится. Что касается иллюстрированных бумажных книг, их век недолог. Ридеры все лучше и лучше, уже есть цветные устройства, которые позволяют читать иллюстрированные книги. Так что они умрут, но медленнее.
А в бумажном виде будут выходить шедевры, те самые оставшиеся 10%. Люди будут покупать качественные книжки, которые хотелось бы поставить на полку, которые хотелось бы снимать с полки и иногда гладить, потому что книга — это еще и тактильность, объект обожания.
Будет очень важен индивидуальный образ книги, в нее станут вкладывать гораздо больше искусства дизайнера, верстки. В конце концов книга превратится в культурный объект, а предметом чтения станет ридер.
Между прочим, отчасти такой процесс уже происходит. Есть обеспеченные люди, которые покупают обычные книги, отдают их профессионалам, и те делают для них дорогой кожаный переплет с тиснением. Они превращают книгу в тот самый объект. После книжного апокалипсиса то же самое случится с обычной книгой. До этого не так далеко на самом деле.
Когда это случится?
—Я даже боюсь судить. Но одно могу сказать, основная читающая аудитория у нас — это женщины. Так вот настоящие проблемы начнутся, когда ридеры дойдут до той степени развития, что женщина скажет: "Хочу, чтобы вот это, — и ткнет коготком в экран, — очутилось вот здесь", — и ткнет в другой экран, вот когда ридеры достигнут такой степени дружелюбного интерфейса, тогда у нас и начнутся серьезные проблемы. Пока женщины и их нелюбовь к техническим новшествам нас защищают. До тех пор, пока они не разберутся и интерфейс устройств не упро­стится.
Как вы считаете, не приведет ли слияние крупнейших издательств "АСТ" и "ЭКСМО" к монополизации отрасли?
—Мы это увидим. У них есть пока еще на рынке соперники. Безусловно, такая опасность существует, но Олег Новиков, один из совладельцев издательства "ЭКСМО", все–таки умный человек и понимает, что монополия — это смерть, такой рынок перестает развиваться. Конечно, также я понимаю, что он стоит перед искушением стать абсолютным королем рынка, и, надеюсь, он его переборет.
Издательство "ЭКСМО" владеет сетью магазинов " Буквоед ", АСТ контролирует " Букву ". Не собирается ли группа "Азбука–Аттикус" открыть свой магазин?
—Мы пока об этом не думаем. "Азбука–Аттикус" успешно пользуется существующими сетями распространения. Подобную сеть отстроить вообще крайне сложно, к тому же неблагоразумно в данных условиях. Мы же говорили, что бумажные книги умирают.
Однако многие издатели жалуются, что сетевые магазины делают слишком большую накрутку на издательскую цену. У вас нет претензий к конечным ценам на книги?
—Их накрутка — 100–120% на издательскую цену. Конечно, это очень плохо.
Более того, я считаю, одни из виновников падения рынка бумажной книги — это именно те, кто ставил на издательскую цену большую накрутку. Это неблагоразумно.
Договориться всегда очень сложно. Всегда кто–то скажет: а я не хочу, почему я должен ставить 70%, я буду ставить 120%. И пойдут, как в "Золотом теленке", нарушители конвенции… Уже договориться не получится, к сожалению. Надо было раньше быть менее жадными, когда вся эта система складывалась. Теперь это уже не изменить.
Как вы адаптируетесь к такой ситуации?
—Зачастую мы издаем очень дешевые книги. Например, 10 октября запустили огромный проект, серию классики по доступной цене. Это книги в твердой обложке, достаточно толстые, по 400–500 страниц. Мы специально все рассчитали, чтобы книги в магазинах стоили по 99 рублей, и, между прочим, в гипермаркетах они и будут стоить рублей девяносто, а то и 80 рублей.
Но в некоторых книжных нам сказали, что так дешево их ставить не будут, потому что аналогичные по качеству книги других издательств стоят дороже, издательства им дороже отпускают. Говорят: лучше мы цену на ваши книги поднимем, у нас будет дельта больше, но дешево продавать не станем.
А на гипермаркеты какой процент продаж приходится?
—Затрудняюсь ответить. Гипермаркеты — это особый вид бизнеса, с ними сложно сотрудничать. Для них книга — нецелевой товар, в результате они могут делать на книги минимальную наценку в 5–10% — куда меньше, чем, допустим, на молоко. Вот в январе мы выпускаем новый взрослый роман Джоан Роулинг. Его наверняка гипермаркеты закупят, они любят брендовые имена. Даже не представляю, какую они накрутку сделают.
А ведь в результате у покупателя складывается плохое ощущение: мол, вот они, настоящие цены на книги, а в книжном магазине меня обманывают!
Тогда какой должна быть наценка? 120% — много, 5% — тоже не годится.
—Должно быть какое–то равновесие, истина где–то посередине, как всегда. А сейчас этой истины нет, происходит разбалансировка рынка. Отпускная цена книги, качественно изданной, — это, допустим, 150–170 рублей. Соответственно, в гипермаркете она стоит 180–200, а в книжном магазине — 350–400.
Но мы не можем не сотрудничать с гипермаркетами, потому что иначе с ними сотрудничать будут наши конкуренты. Мы продолжаем, они продолжают. Опять получается замкнутый круг.
Но я все равно надеюсь на лучшее. Книга никуда не денется, она переродится, примет другие формы, но все равно останется книгой. У нее слишком много преданных поклонников.