Панк Чацкий и эмо Есенин

В начале ноября «Лимбус Пресс» выпустит двухтомную «Литературную матрицу. Учебник, написанный писателями». Концепция изложена в названии: о столпах русской словесности написали их коллеги из XXI века, а именно: классики Андрей Битов и Людмила Петрушевская, представители современной волны, типа Дмитрия Быкова и Татьяны Москвиной, молодые писатели -- к примеру, Сергей Шаргунов и Ксения Букша, и др. Всего 42 статьи, в том числе по две о Некрасове, Маяковском, Цветаевой: в их случае у разных авторов возникли полемичные мнения. Как сообщил один из составителей учебника Вадим Левенталь, в качестве основы была взята стандартная школьная программа (это к вопросу о том, почему в таком сборнике не оказалось, к примеру, Бродского). Хотя на «Матрице» нет грифа Министерства образования, изданием уже заинтересовались школьные и университетские библиотеки.

«ДП» спросил нескольких авторов инновационного учебника, как они переписывали историю русской литературы.
Александр Грибоедов (1795-1829)
«Чацкий -- панк. Много их таких среди золотой молодежи -- рвущих на себе рубахи от Gucci».
Сергей Шаргунов:
--Выбрал Грибоедова, потому что люблю. Он сочетал вольнодумство и верность стране. Готовился к статье вполне серьезно. Читал литературоведческие и исторические материалы и перечитывал «Смерть Вазир-Мухтара» Тынянова. В школе «Горе от ума» обожал, но, кажется, понимал проще, чем сейчас.
Борис Пастернак (1890-1960)
«Биография у Пастернака тоже как у коня: смесь романтики и быта, скачек и пахоты; честный труженик, репетитор, дачник (колол дрова, ходил по грибы), усердный переводчик».
Ксения Букша:
--Не выбирала, просто кто-то написал эту статью -- не получилось, тогда дали написать мне. Я сказала, что Пастернака не очень люблю, но мы согласились на том, что, раз я к нему без обожания отношусь, получится интереснее и объективнее. Перечитала стихи и «Живаго», пролистала биографию, написанную Дмитрием Быковым, потом села и написала. Получила большое удовольствие. Пастернак -- все-таки местами гениальный поэт, хоть и «не моя чашка чая».
Сергей Есенин (1895-1925)
«А физрук стаскивал меня со сцены, завуч проклинала, директриса грозила страшными карами, классная руководительница закидывалась валидолом, учительница русского языка и литературы снова плакала, как после стихотворения про скарлатину, и говорила, что я ее предал, а она меня так любила, так верила мне…»
Герман Садулаев:
--Автора мне предложило издательство. Я сразу согласился. Есенин всегда был одним из самых любимых поэтов. Особенно в школьном возрасте, когда особенно остро переживаешь вот это все, о чем его лирика. Есенин -- крутейший тинейджерский идол, эмо Серебряного века. Он похож на Мика Джаггера, поющего Angie. Только Есенин еще круче, чем Джаггер. Он крут, как Курт Кобейн в Teen Spirit.
Николай Лесков (1831-1895)
«Вся объезженная им вдоль и поперек на поездах, телегах и тарантасах разнесчастная наша родина с ее неприметными местечками и совершенно обычными людьми, с ее говором, пьянством, теплотой, березами, церквушками, гнусью и праведностью, -- здесь как пушинка на ладони».
Илья Бояшов:
-- «Левшу» прочел в классе втором-третьем -- и ведь запомнилось на всю жизнь! Три вещи Лескова считаю хребетными для отечественной литературы -- «Очарованный странник», «Железная воля» (изумительный шедевр!) и «Левша» (да, конечно, еще и «Леди Макбет Мценского уезда») По­этому писать об этом неоднозначном, сложном, талантливом до гениальности человеке для меня было одно удовольствие и подготовки никакой не требовалось.
Александр Блок (1880-1921)
«Условные, даже несколько слащавые, русские пейзажи «Стихов о Прекрасной Даме» неожиданно сменяет трясина ржавых болот».
Всеволод Емелин:
-- Блока выбрал потому, что считаю его совершенно недооцененным в наши дни.
Это особенно обидно, так как, по-моему, именно сейчас Блок чрезвычайно актуален (актуальнее может быть только Маяковский).
Я с источниками работать не умею, да и нет у меня времени на это. Наверное, для школьного учебника это и не так важно. Вначале зашел в магазин и купил несколько учебников, рекомендованных министерством, авторы -- доктора и кандидаты педагогических наук.
На первой странице прочитал (буквально): «Отец Блока был образованным юристом». Закрыл, выбросил и успокоился, что хуже не напишу…
Купил и прочитал несколько последних книжек. Попытался представить себя современным подростком. Не удалось. Пес знает, что у них в головах. В общем, помучился.
Евгений Замятин (1884-1937)
«Дело в том, что он представлял собой тот двойственный тип личности, образчики которой в силу холодного ума, рационального мышления и редуцированной чувствительности причисляют себя к миру будущего, но при этом человеческие привязанности у них все же не до конца оборваны и душевность еще подает в них свой голос».
Павел Крусанов:
-- Замятина выбрал не случайно. В свое время русские писатели первой четверти XX века сильно меня заинтересовали.
Они изменили лицо нашей литературы, придав неторопливому психологическому роману с вечно рефлексирующим героем, известному нам по золотому XIX веку, пружинистый шаг и резкие, подчас гротесковые черты.
Я имею в виду Пильняка, Замятина, Добычина, отчасти Вагинова, Всеволода Иванова, Тихонова и других авторов из этого ряда. Это целый этап в эволюции русской литературы, который еще ждет своего исследователя.
Разумеется, при написании статьи мне пришлось изучить множество материалов -- воспоминаний, писем, статей современных Замятину критиков. Ну и, разумеется, перечитать самого Евгения Замятина, что было сделано с удовольствием.
В школе я к Замятину никак не относился. В программе его не было, на книжных полках -- тоже. С 1927 по 1986 год Замятин в России не издавался. А школу я закончил в 1978-м.