Навести порядок

Премьер-министр Валдис Домбровскис хочет сделать Латвию «скучной европейской страной»

Валдис Домбровскис, возглавивший кабинет министров Латвии в 38 лет в 2009 г., считает своей главной задачей сегодня перестроить структуру экономики, нацелив ее на промышленное производство и поддержку экспорта. В интервью главному редактору «ДП» Олегу Третьякову он также рассказал о выходе страны из кризиса, отношениях с Россией, борьбе с коррупцией и возможностях для российского бизнеса.
Похоже, что ваша экономическая стратегия конкурирует с Китаем. Но дешевле и быстрее, чем там, наверное, сложно что-то произвести?
--Я бы не сказал, что наша стратегия конкурирует с Китаем. У каждой страны есть отрасли, в которых она наиболее сильна. В Латвии это деревообрабатывающая и пищевая промышленность. На их долю приходится большая часть экспорта, и на них сконцентрированы наши основные усилия. Но есть и другие отрасли, где мы также видим перспективы для развития: машиностроение, информационные технологии, химическая промышленность, логистика. Мы уже перераспределили средства Еврофонда для поддержки индустриальной промышленности, с июня 2009 г. ввели систему экспортно-кредитных гарантий и видим, что этот подход дает позитивную отдачу. Так, прирост промышленности в первом полугодии 2010 г. составил 10%, прирост экспорта -- 20%. Мы на пути экономического роста. Думаю, результаты второго полугодия подтвердят эту тенденцию.
С начала кризиса многие говорили, что Латвии будет трудно выходить из него. Одна из причин -- раскол латвийского общества в целом и бизнес-сообщества в частности. Вокруг какой цели могут объединиться этнические латвийцы и русскоязычные? И возможно ли это?
--Я бы сказал, что некоторая растерянность в вопросе, куда двигаться дальше, возникла только перед кризисом. До этого были цели, которые объединяли общество: сначала идея независимости, потом вступления в Евросоюз, НАТО. Новую цель показал кризис -- это долгосрочное развитие экономики, рост благосостояния людей. Да, эти цели не так интересны, как предыдущие, но сейчас они занимают умы если не всех латвийцев, то большей их части -- привести в порядок экономику, стать скучной европейской страной. Если говорить об интеграции русскоязычного населения, то процесс идет. Может, не такими темпами, как хотелось бы, но это постепенный процесс.
Согласен, что процесс идет. Я немного знаком с ситуацией: жил в Латвии, и у меня здесь осталось много связей. Сегодня люди хотят здесь жить и работать. Но вы вовлекаете в этот процесс еще и людей из других стран: можно получить вид на жительство на 5 лет, инвестировав в латвийскую экономику 100 тыс. евро. Как на это предложение отреагировал российский бизнес?
--Латвия в этом предложении не уникальна. В других странах ЕС давно существует такая практика. Когда норму принимали, было понятно, что сейчас сюда не будут приезжать тысячи предпринимателей. Пока мы можем говорить о единичных случаях. Но интерес есть, и я думаю, к концу года можно будет подвести первые итоги.
Вы взяли курс на инновации. Каковы приоритеты в этой сфере и сколько выделено средств?
--Главная проблема, которую мы сегодня решаем, -- это связь науки с бизнесом. Слабая точка в этих отношениях -- перенос знаний из чистой науки в прикладной бизнес. Поэтому мы направляем часть средств как раз на развитие проектов, в которых встречаются наука и бизнес. Это такие сферы, как химический синтез, материаловедение и т.д.
Также рассматриваем возможность участия в международных космических исследованиях. Что касается размера инвестиций, то в этом вопросе давно поставлена цель Евросоюзом -- 3% от ВВП. С учетом нынешних бюджетных проблем мы пока отстаем от этой цифры, но стремимся к ней. Сейчас поддержка инноваций идет в основном через еврофонды.
Как вы оцениваете изменения в отношениях с Россией?
--Я вижу, что они развиваются в позитивном русле. Нам удалось преодолеть многие противоречия. Сейчас работает межправительственная комиссия, готовится к подписанию ряд важных договоров между странами, в том числе об избежании двойного налогообложения, сотрудничестве в сфере борьбы с организованной преступностью. Развивается как нормативная база, так и экономический процесс. Идет подготовка к визиту президента Латвии Валдиса Затлерса в Россию.
Ожидаете ли вы какого-либо прорыва от встречи двух президентов?
--Я не очень верю в такого рода прорывы. Но, поскольку нужно готовиться к встрече, этот процесс идет.
Аналитики международных банков, оценивая страновые риски, используют понятия «неэффективная государственная машина», «теневые отрасли экономики», «коррупция». Есть ли над чем работать в этом плане вашему правительству?
--Недавно правительство одобрило ряд мер по борьбе с теневой экономикой. Главные направления, где мы видим проблемы, -- нелегальная занятость, платежи в конвертах, контрабанда и нелегальная торговля акцизными товарами: алкоголем, сигаретами. Была проблема возврата НДС, но сейчас она более-менее решена. Борьба с коррупцией -- это одна из наших приоритетных задач. Разработаны и действуют требования к прозрачности сделок в госсекторе и в публичных закупках. Антикоррупционное бюро у нас есть и, в принципе, работает успешно.
Как бывший министр финансов (2002-2004) вы знаете, что иногда депутаты вместе с лоббистами создают законы, которые способствуют коррупции. Проводите ли вы экспертизу законов?
--Конечно, мы знаем, что партии часто преследуют свои интересы, предлагая тот или иной закон. Знаем, что в налоговых законах было много дыр для коррупции, но я думаю, что часть из них мы закрыли, когда принимали бюджет 2009 г. и готовили бюджет 2010 г. Также мы вводим более конкретные меры по госзакупкам, по электронным торгам. Риски коррупции становятся меньше.
Почти всегда и везде существует конфликт между федеральной властью и столичным градоначальником. Есть ли он между вами и мэром Риги Нилом Ушаковым, русским, который представляет еще и оппозиционную партию?
--Мы особо не конфликтуем. У нас нет вопросов, по которым были бы недоразумения. Некий конфликт интересов обычно заложен в бюджетах. Конечно, Рига всегда говорит, что она много платит в фонд финансового выравнивания. Но это говорили всегда и все. Такого рода хозяйственные дела всегда имеют возможность возникновения конфликта.