В ответ на раздражение

Игорь Шнуренко дал почитать статью про наш город, открытое письмо в редакцию, мол, не нарисую ли картинку? Про наш город я согласен рисовать сколько угодно, мало того, могу и сочинить что-либо, как Достоевский.

Прогуляюсь туманными перспективами, когда не так бросается в глаза реклама, глядишь и взбредет что-нибудь ценное в голову.
Или в Летнем саду залюбуюсь на женственную статую да припомню детство и поучительные басни у памятника Крылову. О самокритике задумаюсь.
Но в той статье («Раздражение вместо грусти» Самвела Аветисяна, опубликованной на стр. 15 «Делового Петербурга» №43 за 13 марта. -- Ред.) одно вялотекущее, возможно с чужих суждений, словоизвержение, зато про самого сочинителя много.
Не хотел, да узнал, что автор, некто Самвел Аветисян, прежде часто бывал у нас, а теперь реже. Слинял по работе (на поприще как раз рекламы) в Москву, и теперь Питер без него быстро стал примерно как «пукающая, сморщенная и шепелявая женщина», а Самвелу как с гуся вода, так и остался молодцом.
Вот и сигарный клуб без него как без рук, пригласил автора из столицы -- проведать.
Питерский сигарный приятель полагал было заинтересовать столичного гостя местными новостями, но не на того напал.
Своих у гостя соображений полная голова: рестораны здесь не хороши, и названья их не годны, и прочее все такое же.
Надо ли удивляться, что город на нервы действует, когда он похож на «отколотую льдину», с которой умный человек еле изловчился спрыгнуть. Спасибо хоть успел родить в таком неприятном месте пятерых «москвичей».
Известно, как Отечество нервирует эмигрантов. Вечно им не удается выбрать: радоваться ли успехам Родины или, наоборот, огорчаться, а ликовать лишь по поводу своей прозорливости, что вовремя съехали. То же и «малой родины» касается.
Признал бы город за собой все, чем недоволен Самвел, определился бы наконец с «миссией», тогда можно было б и почаще его проведывать, ко взаимной выгоде.
Или хоть не тревожил бы порядочных господ своим культурным наследием, не высовывал бы гоголевского «носа» из-за московской спины.
А мне город наш тем и мил, что сам выбирает жителей, от иных избавляется за ненадобностью, а некоторые остаются в нем жить вечно.
Виктор Тихомиров, художник
«Мне город наш тем и мил, что он сам выбирает жителей, от иных избавляется за ненадобностью, а некоторые остаются в нем жить вечно.