Кризис вызвал к жизни силы, способные взорвать существующую кладбищенскую политстабильность

Вдруг в прямой эфир пробивается женщина откуда-то из Сибири, которая говорит, что у них именно сейчас не платят детские пособия, именно сейчас закрываются предприятия, именно сейчас людям нечем платить за квартиру. Ведущий сначала явно растерялся, но потом отключил неожиданную женщину, и депутат несколько поникшим голосом продолжил свое соло.

На проходившем в Москве форуме "Россия-2009" тоже были свои нарушители спокойствия. Известный девелопер Сергей Полонский рвался к микрофону, чтобы донести до собравшихся мысль о том, что не экономика должна существовать для банкиров, а совсем наоборот.

Эти два случая иллюстрируют главный, пожалуй, вопрос, обозначившийся за последние месяцы, а именно: за чей счет выходить из кризиса. Вопрос уже рождает конфликт между различными социальными группами, а российское государство, похоже, защищает интересы только одной из этих групп. И это явно не рядовые граждане, которым как раз предложено ужаться – и даже не предприниматели, занимающиеся реальным бизнесом, будь то хоть строительство, хоть инновации.

Простой факт заключается в том, что антикризисная программа, в поддержку которой, как нам говорят по телевизору, тысячи выходят на демонстрации, помогла и помогает исключительно банкирам. В то время как об остальных категориях населения вспоминают разве что на ток-шоу, банкирам направляются реальные триллионы рублей.

Выступивший на московском форуме помощник президента РФ Аркадий Дворкович высказался в том смысле, что с самого начала было решено спасать финансистов, и признал, что расплачиваются за эту поддержку производители.

То, что государство спасает банки за счет остальной экономики, не удивительно. Удивляет то, что представители этой остальной экономики, в основной массе, помалкивают. Правда, есть исключения.
Так, с критикой антикризисных действий властей публично и довольно резко выступил Герман Греф, бывший министр экономического развития, который теперь возглавляет Сбербанк. Он заявил, что нельзя просто заливать рынок ликвидностью, и дал понять, что у правительства нет стратегии выхода из кризиса.

Это было явно выступление не финансиста, а политика – причем политика, который ставит вовсе не на банковский сектор. Возможно, это следует понимать так, что в верхах не все склонны безоговорочно идти на поводу у банков. Смена политики не может не привести к смене персоналий в правительстве, заведующих экономическим блоком. Тогда последнее выступление Грефа может быть заявкой на будущую роль в новом раскладе сил.

Так или иначе, уже видно, что кризис вызвал к жизни силы, которые способны существенно поколебать, если не взорвать существующую кладбищенскую политстабильность.

Стоит вспомнить, что во Франции 1789 года все тоже начиналось с финансового кризиса. Когда встал вопрос: кто должен пойти на жертвы и лишения, привилегированные классы ответили: кто угодно, только не мы. Известна фраза Марии-Антуанетты по поводу ухудшения положения низов: "Если они не могут купить хлеба, пусть едят пирожные".

Чем это кончилось для французской монархии и лично для Марии-Антуанетты, известно.