Сколько стоит нонконформизм?

19:0321 августа 200719:03

12просмотров

19:0321 августа 2007

Иван Подшивалов

Открывшаяся в Государственном историческом музее выставка «Нонконформисты на Красной площади» вызывает у искушенного зрителя чувства противоречивые.

Во-первых, выставка открылась не в главных столичных художественных музеях – Третьяковской галерее и музее изящных искусств имени А.С. Пушкина и даже не в художественных музеях «второго ряда», коих в столице предостаточно. То есть, тем самым де-факто устанавливается, что так называемый советский «нонконформизм» явление не художественной жизни, а общественно-политическое.

Во-вторых, выставка подготовлена несоответственно даже тому небольшому значению, которое являл собой этот самый пресловутый нонконформизм.

В-третьих, посетителю этой выставки моложе сорока лет надо будет нудно и подробно объяснять, о чем, собственно, идет речь.

О том, что в позднебрежневские времена существовал так называемый «профком графики», базировавшийся на улице Малая Грузинская, имевший небольшие выставочные площади в цокольном помещении дома, где жил Владимир Высоцкий и который, давал спасение от преследования по статье УК РСФСР «Тунеядство» группе разномастных личностей, позиционировавших себя как «художественных борцов с режимом». В свое время Хрущем, сочно поименовав их «пидарсасми и абстракционистами», создал им колоссальную рекламу в историческом контексте.

Но их выставки, собиравшие километровые очереди и все их творчество вообще выглядели чрезвычайно убого и малопрофессионально. Профессиональных же живописцев и графиков, состоявших в Союзе художников СССР более всего бесило то, что эти маргинальные личности с чрезвычайно плохой техникой и композицией присвоили себе титул «борцов с режимом».

Светскую власть из творческой интеллигенции мало кто любил истово и всем сердцем, но выбор всегда был – не хочешь рисовать Сталина и Брежнева, рисуй букетики и пейзажи, закупочная комиссия МОСХа оценит по достоинству. А в душе бунтуй сколько угодно. Пока мастера соцреализма шлифовали мастерство и набивали руку, «нонконформисты» тупо копировали западный абстракционизм (и далее по списку) вчерашнего дня. Это было направление, которое никуда не вело и ничего не дало ни мировому, ни отечественному искусству. Это аппендикс русского искусства. Внезапно вспыхнувший ажиотаж сегодняшнего дня и, как следствие, выставку в ГИМе можно объяснить крайне просто – за так называемых «нонконформистов» на западных торгах Sotheby,s стали платить огромные по нашим масштабам суммы с пятью нулями. Но давайте разберемся по порядку.

Первые большие деньги (что-то коло полумиллиона фунтов) недавно ушедшего из жизни русского художника были заплачены за работу Дмитрия Краснопевцева, выдающегося мастера с печальных взглядом и длинными седыми волосами, который оставил после себя большое количество натюрмортов, написанных на оргалите – не самом долговечном, в отличие от холста материале. Краснопевцев жил отшельником, создав в свой мастерской целый мир из камней, окаменелостей, раковин и сухой травы, он практически не выходил из дому и не были никаким «нонконформистом» и близко.

Но он был выдающимся художником, и поэтому так взлетели цены на его работы. На недавно прошедшей в московском Манеже The Moscow world fine art fair за краснопевцевские оргалитные листы не моргнув глазом объявляли «от» $200 000. Еще один рекордсмен торгов Sotheby,s – Михаил Шварцман, его роскошное полотно «ушло» за примерно такую же сумму, что и работа Краснопевцева, даже, вроде бы, слегка побольше. Но Шварцман, как и Краснопевцев был тихим гением мирового значения, который не «расплескивался» дальше своей мастерской. Они не выходили на площадь и не подписывали писем протеста, они творили в самом высоком значении этого слова. О каком же тогда «нонконформизме» мы говорим?

А о том малопрофессиональном (абстракцию может нарисовать любой, как любой может приклеить холсту кусок газеты или даже презерватив) и крайне мало художественно значимым (если значимым вообще), который решил сделать себе имя на так называемом «сопротивлении режиму», громче всех крича, но хуже всех рисуя. Был ли «нонконформистом» сумашедший и почти слепой русский гений Владимир Яковлев, который умер в «психушке» и оставил после себя ранние шедевры, сравнимые с полотнами Василия Кандинского? И поздние рисунки – цветы – наполненные такой подлинной экспрессией, что делается даже как-то жутко.

Был ли «нонкноформистом» легендарный Анатолий Зверев, по версии Пабло Пикассо – «лучший русский рисовальщик», веселый пьяница, ходивший, по меткому замечанию современника «вечно в мокрых штанах и с потрясающими бабами»? Вопросы эти риторические. Цены растут не на мифический «нонконфрмизм», а на подлинных и больших художников. Что заставляет заметно нервничать здравствующих и недовольных «борцов с коммунизмом» посредством приклеивания окурка на холст. « А как же мы, мы то же хотим сотни тыщ!..» Вот и устраиваются выставки, подобные недавно открывшейся – надо успеть вскочить в отправляющийся поезд, надо срочно набить цену своим школярским абстракциям и попытаться замутить голову еще неискушенному, но заметно воодушевленному лондонскими продажами покупателю.

Так что, к сожалению, мы в данном случае видим не явление художественной жизни столицы, а лишь попытку чохом поднять цену на всех -- на фоне коммерческого успеха некоторых. Не получится. Ибо рынок страшнее, чем советская власть – он все отрегулирует так, что мало не покажется. И, в общем-то, справедливо. За гениев – много, за ничтожества – ничего.