Сергею Мироновичу постелили постель

СПб. Государственный музей истории Санкт-Петербурга воссоздал и открыл наконец ту самую комнату в мемориальной квартире легендарного Кирова, которая долгие годы стояла пустой. <P> Это, разумеется, спальня. Ее многолетнее запустение было вызвано слишком явным диссонансом между реальной спальней вождя и его легендарной фигурой.<BR> <B>В постели с вождем</B><BR> Считалось, что все время вождей было посвящено народу. Поэтому спальни таких товарищей были "темными комнатами" -- в лучшем случае там спали их супруги. В худшем -- это были холостяцкие помещения, самыми частыми посетителями которых были горничные и "боевые подруги".<BR> В случае с Кировым все особенно неоднозначно. С одной стороны, аскетический внешний облик Кирова, его нарочито демократические привычки. С другой -- туманная фигура жены Кирова Марии Львовны Маркус.<BR> <B>Роль жены</B><BR> Чем она занималась -- неведомо, известно только, что любила болеть. Именно ей принадлежало воссозданное убранство спальни: два прикроватных коврика, поверх которых были небрежно брошены две роскошные лисьи шкуры. Она же заставила вождя смириться с халатом, спальным гарнитуром фабрики "Мельцер и Ко". Правда, целостность гарнитура нарушает канцелярский столик, на который водружена кремлевская "вертушка". Тень Большого Брата так и сквозит из всех углов этой квартиры -- не раз Сталин бывал здесь, не раз ночью Сергей Миронович был разбужен его глуховатым голосом, доносимым по проводам из Кремля.<BR> Людям, привыкшим воспринимать образ Кирова только через жития кремлевских святых, трудно себе представить его другим. Человека, который приходил домой и надевал халат, мягкие туфли, пил чай, ел суп, ложился в постель. С одной стороны, это, конечно, удар по его иконописной особе. С другой -- попытка увидеть в нем не только железного борца за народное счастье, не коммунистического киборга, а человека. Человек, в конце концов, всегда больше любых ярлыков. <P> <B>кстати</B><BR> - У Кирова была одна, но пламенная страсть -- любил он охоту. Это не считалось недостатком -- ведь сам Ленин в Шушенском славился регулярным истреблением местной фауны.<BR> - Охотиться Киров предпочитал с английскими сеттерами. У него были и свои любимые охотничьи угодья, например бывшая деревня Власова (ныне Кирово) на границе Волосовского и Ломоносовского районов.<BR> - Будучи на воле, Сергей Миронович становился совсем простым и обходительным, видимо, вспоминал провинциальную юность. Одна старушка рассказывала: "У нас в деревне Киров осенью отдыхал, охотился. Так нас, детишек, на дрожки посадит и до самой школы довезет".