LLM: особенности национального мышления

<BR><BR>"ДП" продолжает публикацию статей (см. "ДП" №190, www.dp.ru) об обучении Сергея Матюнина в Эдинбургском университете.<BR><BR>Мой сын недавно, рассказывая бабушке о своих британских впечатлениях, говорил приблизительно в следующих терминах: "Мне купили красивый ланчбокс, у школы стоит смешной лолипопмэн, а после школы мы идем на плэйграундівозле дома". Моя теща не говорит по-английски, но, думаю, она его поняла, так как сама в детстве носила бутерброды в школу, помнит, как взрослые говорили об осторожности на дороге и, хотя я и не могу в это поверить, играла с подружками на площадке во дворе. Она понимает своего внука, потому что мы мыслим не словами, а понятиями.<BR><BR><B>Основной навык</B><BR>Учеба на степень LLM проходит в форме семинаров. Это предполагает, что студенты самостоятельно готовятся к занятиям и приходят достаточно подготовленными, чтобы принимать участие в дискуссии. Подготовка заключается в основном в прочтении большого количества материала. Как правило, к каждому семинару необходимо прочитать одну-две главы из учебника, текст закона и разобрать пять-шесть судебных решений -- "кейсов". Один "кейс" редко бывает менее 25 страниц. Так что в совокупности необходимо освоить не менее 100-150 страниц текста. Многие студенты MBA говорят, что основной навык, который они приобретают, -- это организация своего времени. Для юриста этот навык, вероятно, заключается в способности ориентироваться в большом объеме профессиональной информации.<BR>Необходимость чтения большого количества "кейсов" -- основное отличие учебы в Великобритании от учебы в Петербурге. Как известно, в странах общего права судебное решение является источником права, что означает, что суд может обосновать свое решение другим судебным решением по аналогичному делу даже без ссылки на закон. Российские юристы, конечно, тоже знакомятся с судебными решениями, но для них прецедент, скорее, интерпретация действующего закона конкретным судом, и он, вообще говоря, не может требовать от суда такого же решения по аналогичному делу.<BR><BR><B>Пиво и мясо</B><BR>Однако такое академическое определение не объясняет то внимание, которое юристы придают прецеденту. Возникновение кейсов весьма прозаично и связано в первую очередь с тем, что английский парламент в течение длительного времени считал регулирование повседневной жизни своих граждан ниже своего достоинства и не издавал необходимых законов. Споры же никуда не исчезали, и судьи выносили решения, руководствуясь здравым смыслом и более ранними судебными решениями. Сегодня же объем принимаемых законов и нормативных актов весьма значителен, и практически все отрасли права имеют законодательное регулирование. Тем не менее разбор прецедентов занимает основное время при обучении юриста, так как право прошлого, как принято здесь считать, не отменяется, а лишь выходит из употребления.<BR>Рассказывают про одного ушлого студента, который, явившись на экзамен на юридическом факультете, потребовал себе пинту пива и кусок мяса, ссылаясь на закон XVII века. Закон о том, что студентам во время длительных экзаменов полагаются пиво и мясо, не отменен, так что преподаватели были вынуждены признать его требования. Сговорились на кока-коле и гамбургере. Однако торжество студента было недолгим: он был отчислен, так как явился на экзамен без шпаги, нарушив таким образом закон XVIII века.<BR>С этой точки зрения, понятен пиетет британцев перед юристами (и, соответственно, их большие по сравнению с общеевропейскими гонорары), так как их языком, а не языком членов парламента формулируется представление общества о том, что правильно и что неправильно.<BR><BR><B>Мощь прецедента</B><BR>"Кейсы", на мой взгляд, объясняют не столько различие правовых систем, сколько различие образа мысли юристов общего и континентального права. Так как судебные решения конкретны, юристы мыслят конкретно и для британца продажа мотоцикла отличается, вообще говоря, от продажи автомобиля. Это свойство особенно проявляется в трастах. Траст -- это юридический инструмент, присущий изначально только английской правовой системе, который заключается в том, что одно лицо (управляющий), являясь полноценным "юридическим" собственником объекта (в том числе денег), использует объект лишь в интересах другого лица (бенефициар). При этом, что интересно, оба имеют право собственности на объект: управляющий по "общему праву", а бенефициар по "праву справедливости", и оба могут получить владельческую защиту в суде. Дело даже не в том, что у них есть такой инструмент, а в том, как они его объясняют. На мой вопрос о том, что британские юристы вкладывают в само понятие "собственность", профессор Греттон сказал, что это запутанный вопрос, так как категория собственности в системе общего права не разработана с четкостью континентальной системы, по которой собственность, вообще говоря, означает триаду: владеть, пользоваться и распоряжаться. То есть они признают это явление, пользуются им в течение нескольких веков, однако его конструкция для них остается "запутанной".<BR>Разбор прецедентов -- отличное пособие для студента, так как позволяет подготовить юриста, знакомого с логикой конкретных правоприменительных решений. Однако мощь прецедента заключается, по-видимому, в вере в то, что справедливость -- это объективное понятие, присущее человеческой природе, которое выше законов, выше самого права и которое означает, что если мы признаем справедливость одного решения, мы вправе ожидать такого же решения и по другому аналогичному делу.