Есть возможность попробовать сталинскую эпоху на ощупь

<BR><BR>Тридцатые годы далеки от нас, как ледниковый период. Конечно, можно воспроизвести абзацы из учебников истории. Но за ними не стоят запахи, музыка и шершавость габардина, из которого сшит костюм расстрелянного прадедушки.<BR>Ощущение эпохи, которую можно пощупать и попробовать на зуб, возникает на выставке "Спасибо товарищу Сталину... Человек и власть в СССР в 1920--1950 годы", которая открылась в Музее политической истории.<BR>Под фокстрот "Рио-Рита" можно изучить дамские сапожки на шнуровке, пистолет системы "Маузер" и кожаную куртку комиссара -- необыкновенно стильную по дизайну.<BR>Любая эпоха интересна деталями. Карикатура на Сталина и Е. Ярославского 1927--1928 гг., распространяемая левой оппозицией после ХV съезда партии -- одна из таких драгоценных деталей. За ее хранение грозила смерть без права переписки.<BR>Вожди народа внезапно предстают перед нами очеловеченными. Сабля Клима Ворошилова. Белый потрепанный пиджак всесоюзного старосты Калинина, его же очки и палка. Кремлевский телефонный аппарат из кабинета Орджоникидзе и облупившаяся кружка, из которой пил Шверник. Из всех фотографий вождей запоминается лицо Косиора -- он похож на Фантомаса.<BR>Стильные плакаты 30-х годов заполнены мощными рабочими, крестьянами с бородками и прозорливым прищуром и крепенькими девушками с чемоданчиками, зомбированно идущими туда, куда прикажет партия.<BR>Удивляет энтузиазм деятелей культуры, которые захлебываются от восторга.<BR><B>"Путь нашей родины велик</B><BR>и героически прекрасен.<BR><B>Неузнаваемо прекрасен</B><BR>ее преображенный лик", --<BR>повествует Демьян Бедный.<BR>И добавляет:<BR>"В словах закона отраженный,<BR><B>сверкает радости главой</B><BR>И день рабоче-напряженный,<BR>и отдых послетрудовой".<BR>Предвоенная эпоха -- это и дамские журналы моды, и снижение цен на мануфактуру, и афиша кинокартины "Девушка моей мечты". Где-то на заднике частной жизни маячат расстрелянные генералы и маршалы, порубленная в капусту политическая оппозиция и миллионы, отправленные в лагеря. А человеческое внимание всегда будет приковано к ежедневной рутине совслужбы и к аду коммунальной кухни. За грохотом кастрюль не разобрать бормотания репродуктора. Метроном отсчитывает последние секунды июньского дня 41-го года.<BR>Каждый экспонат выставки раскрывает время, которое мы привыкли называть "сталинским", с неожиданной стороны. Быт людей украшали тогда такие невыносимо стильные предметы, как лаковая шкатулка с росписью, отражающей деятельность наркома юстиции Крыленко. Нарком то сидит в кустах с группой товарищей, то выступает с высокой трибуны. Так и просится на стену художественная тарелка с росписью "Возвращение из эмиграции". На ней из зеленого вагона, который пересек всю Европу запломбированным, выглядывает Ленин. На перроне его встречают Дзержинский и Сталин. Сюрреализм "большого стиля", возведенный в абсолют, -- и все это под веселенькие звуки фокстрота.