Андржей Рапачински: ЕС может сэкономить 40 центов с каждого евро

<BR><BR>В то время как Европейская конституционная конвенция собирается для обсуждения сложных и деликатных вопросов, касающихся будущих учреждений и ведомств Европейского сообщества, самое время задаться таким немыслимым вопросом: куда идет Европа?<BR>В годы между двумя мировыми войнами Прибалтийские государства часто рассматривали как некие непрактичные, искусственные образования, созданные великими державами. Чехословакия и Югославия появились на карте потому, что их составные элементы не выглядели жизнеспособными независимыми государствами. Так почему же это стало возможным? Потому что 80 лет назад, когда Вильсон, Клемансо и Ллойд Джордж фактически перечерчивали карту Европы, небольшие государства были дисфункциональны как во время войны, так и в мирное время. Жизнеспособное государство в то время должно было быть достаточно большим для того, чтобы в случае необходимости защитить себя, а также создать относительно независимый автономный рынок.<BR>Сегодня ни один из этих факторов не имеет прежней значимости. При наличии перспективы вступления в ЕС национальные рынки утратили былую важность. Существование ЕС и НАТО сводит к минимуму вероятность войны между европейскими государствами. При отсутствии внешних угроз узы, связывающие, скажем, чехов и словаков (не говоря уже о сербах и хорватах), стали слишком слабыми для существования системы управления общенационального уровня.<BR><BR>Почувствуйте разницу!<BR>Говорит ли это нам о будущем всей Европы в целом? Разница между Чехословакией и Италией или Германией -- это, по большому счету, разница в 50 лет. В конце концов, разве до 1860-х годов Италия не представляла собой совокупность королевств и княжеств? Разве не было объединение Германии достигнуто "железом и кровью"? Франция и Испания гораздо старше, но разве союз басков, каталонцев и корсиканцев со своими национальными государствами намного "счастливее", чем бывший союз чехов и словаков? Отвлечемся на секунду от таких понятий, как французские, немецкие или итальянские национальные особенности, и подумаем вот о чем: зачем европейцам нужен промежуточный уровень управления, стоящий между общеевропейской структурой и местными учреждениями и ведомствами?<BR>Зачем пьемонтцам, баварцам или шотландцам нужен промежуточный национальный бюрократический аппарат для управления их налоговой политикой, социальными программами, рынком ценных бумаг и по большей части бесполезными, дублирующими общенациональные, вооруженными силами? Не была бы жизнь легче, если бы управление общим рынком, валютой, внешней политикой, вооруженными силами и др. проводилось на общеевропейской основе?<BR>40%<BR>Сегодня модно отпускать шутки по поводу бюрократических элементов общеевропейской системы управления. Однако общеевропейская система управления -- это сущий пустяк по сравнению с кипами национальных законов и постановлений, миллиардами, уходящими на содержание политической структуры, и гигантскими государственными машинами, съедающими до 30-40% валового внутреннего продукта национальных государств Европы.<BR>Создание европейского федерального правительства и упразднение промежуточных национальных правительств, возможно, приведет к самой существенной либерализации экономики за всю историю Европы.<BR>Это только в качестве дополнительного уровня управления ЕС кажется обременительной бюрократической структурой. Если бы оно заменило национальные правительства, бремя это показалось бы невесомым по сравнению с тем, что существует сегодня. В конце концов, за 40 центов с каждого евро ВВП стоит бороться. Но если европейцы осознают, двигаться в каком направлении им следует, то, возможно, с течением времени понятие национальной принадлежности, сформировавшееся на протяжении последней пары сотен лет, станет чем-то вроде аппендикса -- части человеческого тела, в чьи функции входит немногим больше, чем редкие воспаления.<BR>Андржей Рапачински,<BR>преподаватель Колумбийского Университета.<BR>Авторское право:<BR>Project Syndicate