О комфортности паранджи на рынке труда<br>

Нина Юрьевна, сейчас часто говорят о социальной ответственности бизнеса. Как вам кажется, для нашей страны социально-ответственный бизнес - это реально?<br><br>Бизнес социально ответственен в той степени, в какой его заставляет быть таковым общество. Это ведь все держится не на сознательности, а на законах, в том числе и экономических. Каковы условия - таков и бизнес.<br><br>А что характерно именно для российского бизнеса?<br><br>Для российского бизнеса и нынче, и прежде, на протяжении нескольких веков, характерно особое отношение к контракту. Я бы сказала - во многом безответственное. Ну и краткосрочность целей. Достигнув некоторого уровня, большинство российских промышленников начинают заниматься либо благотворительностью по отношению к себе, либо склоняются к какому-нибудь другому непроизводительному существованию. То есть расточительный и рентный бизнес.<br><br>Вы имеете в виду и дореволюционный период?<br><br>Если посмотреть на преуспевающий российский дореволюционный бизнес, то мы увидим, что это, как правило, - иностранный капитал, который осваивал в основном природные ресурсы, еврейский капитал, в той степени в какой ему тогда вообще позволяли заниматься бизнесом, и старообрядцы. Вот - двигатели русского капитализма.<br><br>Сейчас, наверное, старообрядцев уже не осталось?<br><br>Сейчас уже неважно, кто к какому вероисповеданию принадлежит. И вы сами можете видеть нынешние реалии: бизнес лоббирует, старается заручиться поддержкой власти. Никто не чувствует себя в безопасности. В какой-то степени безопасность гарантируют государственные структуры и, конечно, бизнес предпочитает государственные заказы, стремится к "смычке", пытается иметь покровителей во властных структурах.<br><br>Тоже, наверное, в каком-то смысле социальное партнерство?<br><br>В принципе, сейчас в России возникает много новых социальных институтов. Для их обозначения пользуются западной терминологией, но, получается, что слова похожие, а содержание - другое. Вот и с социальным партнерством то же самое.<br><br>Каковы, на ваш взгляд, ближайшие перспективы развития бизнеса в Петербурге?<br><br>Да, какие были, такие и будут. Не лучше, и не хуже. Поскольку море никуда не денется, и порт останется, то и роль Петербурга как перевалочного, пограничного пункта сохранится, со всеми вытекающими последствиями. Все ведь на этом держится.<br><br>Как проявляют себя в бизнесе женщины?<br><br>Я бы сказала, что у большинства наших женщин нет особых амбиций и их вполне устраивает скрытое доминирование. Причем известная семейная тактика манипулирования - я не буду спорить с мужем, я просто сделаю так, что он будет думать, что это он сам так решил - переносится и на рабочие отношения. Но, в общем, с учетом тех препятствий, которые им приходится преодолевать, включая стереотипы и предрассудки, кстати, присущие не только мужчинам, женщины в бизнесе реализуются довольно успешно.<br><br>Почему же, когда смотришь всякие журналы, где представлены крупные финансовые воротилы, женские лица встречаются крайне редко?<br><br>А вы посмотрите на наше Законодательное собрание, там, вообще, только одна женщина. Общество очень дискриминационное, очень маскулинизированное, и в то же время мужчины - вечные мальчики и маменькины сынки. Они самоутверждаются в политике, в бизнесе, оставаясь безответственными, особенно в личных отношениях. Они боятся равной женщины рядом с собой. <br><br>Можно говорить только о каких-то отдельных успехах, но какой ценой, надо спрашивать у этих женщин. Причем им еще одновременно приходится доказывать миру, что они женщины, хотя, совершенно непонятно, почему они должны это делать.<br><br>Как вы считаете, надо пытаться ликвидировать эту гендерную асимметрию или ее надо принимать, какая она есть?<br><br>Я вообще не очень-то верю в социальную инженерию. Конечно, определенные способы существуют. И фашизм, и сталинизм продемонстрировали довольно успешные методы манипулирования обществом и выведения искусственных пород людей. Но мне кажется, что общество изменяется в такой степени, в какой оно хочет изменяться. И если большинство женщин реагируют на слово феминизм как черт на ладан, то, что ж тут можно изменить? Время должно пройти. В нашем обществе нет понятия политкорректности. Все гордятся, что они не феминистки. <br><br>А вы себя идентифицируете как феминистку?<br><br>Я не участвую ни в каком движении, но я понимаю эту позицию. Все люди равны. Это так просто. И это так трудно в нашем обществе. С другой стороны, глядя на наших женщин, иногда действительно думаешь: "нет, все-таки не равны". Когда люди сами себя принижают и отводят себе роль куриц в курятнике, на мой взгляд, туда им и дорога. Если комфортна паранджа…. Это печально, прискорбно, но это нельзя изменять промывкой мозгов или внушением своих собственных убеждений. Необходимо время. Пусть люди смотрят, как живут другие люди, другие семьи, пусть идут международные обмены, контакты. Нас ведь поражают и удивляют некоторые обычаи в традиционных культурах: в кавказских, арабских странах, на Ближнем Востоке. Также не понятны для западноевропейцев некоторые наши обычаи.<br><br>Чем мир открытей, тем больше у людей возможностей. Это не значит, что все нивелируется, но у человека больше информации для выбора своей личной позиции.<br><br>А для вас эта возможность выбора является базовой ценностью?<br><br>Безусловно. Хотя я понимаю, что выбор - это очень трудно, и мне всегда трудно выбирать. Именно поэтому некоторые тоскуют по советским временам. Ведь при социализме многие жили - не тужили. Я не имею в виду номенклатуру. Скорее так называемое "поколение дворников и сторожей", ну и ИТР, разумеется. У них было вполне комфортное существование. А уж преподаватель на кафедре, вообще, - прижизненный рай. Преподаешь хорошо - хорошо, плохо - тоже хорошо. Полная безответственность. И из этой "шинели" не всем удалось вылезти.<br><br>Как бы вы сформулировали основное различие советских времен и нынешних?<br><br>Расширились горизонты выбора, пожалуй. <br><br>Но большинству эти горизонты, наверное, не очень нужны? <br><br>Не нужны. Самые активные - либо уехали, либо нашли свои ниши в постсоветском обществе. А остальные - продолжают путать "личную шерсть с общественной". <br><br>Прошу прощения, я знаю идиому "путать свой карман с государственным", а вот про свою и общественную шерсть - в упор не помню.<br><br>Это у Гайдая, в "Кавказской пленнице". А я, в данном контексте, имею в виду, что нашим людям очень свойственно свои личные, во многом психологические проблемы лукаво маскировать под общественные, связанные с какими-то чисто социальными факторами.<br><br>Когда мы по заказу TACIS ACE исследовали поведение высококвалифицированной рабочей силы на рынке труда в Санкт-Петербурге, мы поневоле выходили на феномен такого, постсоветского, человека. Люди, отягощены своим прошлым, это неизбежно, и естественно. И работодатели тоже не с луны спустились, они тоже бывшие наши люди. <br><br>А при этом исследовании выявились какие-то гендерные особенности?<br><br>Понимаете, большинство цифр допускает разную интерпретацию. Я бы сказала, что идет не дискриминация на рынке труда для работающих, а просто очень резкое расслоение: те, у кого был потенциал, рванули вперед. А вот другие… Даже не - аутсайдеры, а, скорее, балласт. Могу сослаться на личный опыт: женщины в нашей лаборатории все назывались научными сотрудниками, экономистами. Насколько я знаю, половина из них стала бухгалтерами, довольно успешными, кое-кто даже стали руководителям финансово-бухгалтерских служб. А часть осела дома. У них мужья нормально зарабатывают, они просто растят детей. Кто сказал, что это плохо, если это - собственный выбор? <br><br>Да, среди безработных 70% - женщины, причем с высшим образованием. Но вспомните, кто они такие. Это бывшие инженеры. Советская женщина-инженер - это не инженер и не женщина, либо женщина, но вопреки обстоятельствам. Они, слава Богу, перестали перерисовывать чертежи с одной бумажки на другую, потому что появились компьютеры и программные продукты. Может, они и стали женщинами, но проблема в том, что их мужчины не стали мужчинами. <br><br>