Королева Нидерландов с цветами не расставалась

<BR><BR>Королева Нидерландов Беатрикс вместе со своим старшим сыном принцем Оранским вошла в Эрмитажный театр под звуки фанфар. Предупрежденная заранее публика в зале стояла до тех пор, пока королева со свитой спускалась по лестнице амфитеатра и занимала приготовленные места в первом ряду.<BR>Ее величество с улыбкой обвела глазами зал, где собрались около 200 приглашенных на прием в Эрмитаже - представители дипломатического корпуса, иностранцы, имеющие свой бизнес в Петербурге, главные редакторы городских газет, голландцы, работающие в Северной столице, губернатор Владимир Яковлев с супругой. 63-летняя королева была одета в черное блестящее платье средней длины со стеклярусной бахромой внизу и бриллиантовой брошью в виде цветка на плече. <BR>Кстати, с цветами - изящными букетами алых и чайных роз, приготовленными для нее одной из голландско-петербургских фирм - королева не расставалась в продолжение всего визита в Петербург. 34-летний принц, который как старший сын и наследник престола носит титул Оранский в соответствии с традицией королевского дома, выделялся из светской публики королевским ростом, отстраненно-заинтересованным выражением лица и открытой белозубой улыбкой. Его безукоризненный костюм в едва различимую полоску, галстук в красновато-оранжевых тонах и блестящие туфли с пряжками создавали впечатление той благородной вальяжности, которая неизменно держит всех на расстоянии и никак не дается особам нецарственным.<BR>К микрофону вышел элегантный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский (на этот раз в темно-синем шарфе) с приветственной речью на английском и русском. Протокол, по которому спич не должен быть дольше 7-10 минут, не позволил директору особенно углубиться в историю российско-голландских связей. Но, разумеется, были упомянуты Петр I, голландское имя города и эрмитажная коллекция голландского искусства, которую королева обозревала до этого в обновленных по совместному российско-нидерландскому проекту Зале Ребрандта и Шатровом. Был показан отрывок из документального фильма на английском языке о процессе реставрации кровли музея и залов - текст звучал под мелодию романса "Я встретил вас", которая исполнялась за кадром на балалайке.<BR><BR><B>За занавесом</B><BR>После первого отделения концерта в Эрмитажном театре, где звучали Бетховен и Глинка, по таинственному мановению руки организаторов приема из зала бесшумно исчезли все операторы и фотографы, до этого тихо передвигавшиеся в проходе за последним рядом. Удалился за кулисы и оркестр "Санкт-Петербург Камерата", но тут поднялся занавес и появился Адмиралтейский оркестр Военно-Морской базы. Черные с золотом форменные кители музыкантов и пышноусый дирижер, капитан II ранга Алексей Карабанов, вызвали явное оживление среди царственных особ, особенно эта метаморфоза понравилась принцу. Фантазии на тему вальса "Дунайские волны" всех повергли в легкое, романтическое состояние духа, настраивая на предстоящий ужин. Затем королева со свитой торжественно удалилась, а гостей повели через отреставрированные залы к Главной лестнице - в Аванзал Государственного Эрмитажа, где вокруг малахитовой ротонды уже ждал ужин-буфет от "Шератон Невский Палас отель". Традиционные канапе с икрой, тонкими ломтиками красной рыбы, мясом, горячее малых форм - тарталетки с начинкой и шашлычки, несмотря на безукоризненное качество, все-таки не отличались кулинарным блеском, с каким это обычно делает Grand Hotel Europe.<BR>Весьма кстати оказался фарфор Ломоносовского завода с традиционной "императорской" росписью - кобальтовой сеткой. Случившийся рядом генеральный директор завода Дуглас Бойс раскрыл маленькую хитрость: стоявшие на столах вазы оказались и не вазы вовсе, а блюда под названием "Молодежь", которые завод выпускает с брежневских времен, поставленные на фарфоровые же креманки. Остроумная идея "Шератон Невский Палас отель" позволяла быстро менять опустевшие блюда на заполненные закусками, не нарушая дизайн сервировки. Правда, Дуглас Бойс тут же обнаружил в глубине криманки "мушку" на фарфоре и сокрушенно поковыряв ее пальцем, сообщил, что совсем скоро завод начнет закупать не грязный украинский каолин, а чистый французский, как это было в дореволюционной России, когда глина для фарфоровой массы поставлялась из-под Лиможа.<BR><BR><B>Вокруг ротонды</B><BR>В Аванзал вошла королева Беатрикс с принцем Оранским, улыбаясь светской улыбкой собравшейся светской публике. Королева предпочла бокал белого вина, принц - красного. В процессе ужина были представлены практически все гости - с соотечественниками и представителями западного бизнеса в Петербурге, казалось, принц беседовал особенно внимательно. Петербургские дамы по мере сил блистали нарядами, утверждая моду на легкие шали и декоративные шарфы - в восточном духе из тонкого шелка, прозрачной органзы, кашемира и муара. На декольте практически не решился никто, обнаженные плечи мелькали редко, а супруга губернатора Яковлева была скромнее всех - в строгом костюме коричневого цвета. Что касается любимого наряда королевы Нидерландов, то из неофициальных источников, приближенных ко двору, "ДП" стало известно, что ее величество обожает голубые джинсы, а в домашней обстановке носит шорты. Еще королева играет в теннис и ходит в море под парусом. <BR>На выходе из Аванзала всем гостям сотрудники Эрмитажа вручали небольшой буклет со схемой устройства перекрытия Зала Рембрандта и кусочком якобы старинного войлока, который заменили на современный теплоизоляционный материал на чердаке Эрмитажа в соответствии с голландско-российским проектом.<BR><BR><B>В царской ложе</B><BR>Несмотря на то что королева Беатрикс скульптуру предпочитает балету, без последнего, естественно, не обошлось. В 10 часов утра следующего дня королева Нидерландов уже была на уроке в Академии русского балета им. Вагановой, а в 11 часов вошла в царскую ложу Мариинского театра. Рядом с надменным Валерием Гергиевым, непременной четой Яковлевых и взволнованным директором Академии русского балета Леонидом Надировым королева Беатрикс в своей соломенной шляпке с бантом и бежевом платье в цветочек выглядела неизменно приветливой без тени усталости на лице. Она с улыбкой помахала публике загорелой рукой и покинула ложу после первого отделения концерта.