На залитой солнцем площади у здания правительства в Кишиневе несколько ораторов выкрикивали политические лозунги перед горсткой людей, периодически вырывая друг у друга из рук микрофон. Так медленно и неторопливо протекает молдавская революция, которой отдельные журналисты уже успели присвоить звание "плиточной" и даже "кирпичной".
"Приходите сюда завтра, 10 апреля, в 11:30, — утешал
разочарованного таким зрелищем и приехавшего в Кишинев за самой что ни на есть
революцией корреспондента "Делового Петербурга" координатор инициативной группы
"Я — антикоммунист" Кристиан Добровольский. — Вот завтра будут
по–настоящему активные акции".
Антикоммунисту вторила стоявшая неподалеку корреспондент
телеканала TVC 21 Светлана Турку: "Говорят, завтра студенты будут
делать революцию!" Впрочем, ни как именно студенты собираются становиться
революционерами, ни кто ими управляет, девушка объяснить не смогла.
Тем временем микрофоном на импровизированном митинге
завладела весьма известная в Молдавии руководитель правозащитной
организации Salvgardare Мая Лагута. Salvgardare — это что–то вроде партии
пенсионеров, объясняла мне Светлана Турку. Даже не зная молдавского, из
повторяющихся с завидной частотой в речи главной молдавской пенсионерки слов
типа "проблема", "коммунисты", "Воронин", можно было понять, в чем причина ее
недовольства.
Читайте также:
Молдавские революционеры хотят жить как в Бухаресте
Все происходило в лучших традициях десятиминуток ненависти,
описанных Джорджем Оруэллом в "1984". "Жос коммуништи!" ("Долой коммунистов!" в
переводе с молдавского. — Ред.), — кричала в микрофон Мая Лагута. "Жос
коммуништи!" — с такой же злостью повторяли пенсионеры и студенты,
слушавшие ее на площади. "Жос Воронин!" — продолжала она. "Жос!" —
кричали митинговавшие.
Если верить стоявшим рядом русскоговорящим гражданам
Молдавии, в своей речи Мая Лагута усела помянуть недобрым словом и российское
телевидение. "Недавно я давала интервью одному из российских телеканалов, —
рассказывала Мая Лагута (если верить переводу митинговавших). — Они ни
слова у меня не спросили о Румынии, но потом в своем репортаже высказали свою
точку зрения на то, что Румыния поддерживает оппозицию. Это не так!"
Периодически кто–то из пенсионеров выкрикивал из толпы что–то Мае Лагуте, видимо
не соглашаясь с постулатами ее речи.
Люди на площади аплодисментами
поддерживали
либо правозащитницу, либо ее оппонентов. За всем этим зрелищем с
улыбками наблюдали сотрудники молдавских правоохранительных органов, затянутые в
бронежилеты и увенчанные касками. Судя по тому, что их у здания правительства
было не больше 10, молдавский истеблишмент молдавскую революцию уже всерьез не
воспринимает.
За исключением этого митинга, о недавних событиях в Кишиневе
напоминали только обгоревшие фасады зданий резиденции президента Молдовы
Владимира Воронина и парламента республики. Именно этим двум сооружениям больше
всего досталось от оппозиционеров или тех, кто ими притворялся, во время
недавних событий в Кишиневе. Буднично спешившие по своим делам люди периодически
останавливались у изуродованных зданий и с удовольствием фотографировали их на
свои мобильные телефоны. Тем временем рабочие в униформе энергично копошились у
резиденций президента и парламента, поднося к ним строительные материалы и
вставляя выбитые толпой окна. Хотя, например, по мнению Кристиана
Добровольского, окна выбивала не толпа.
"Мы были в здании парламента перед этими событиями,
видели в нем бутылки с зажигательной смесью, разложенные у окон, —
рассказывает он. — Так что окна взорвали те, кто был внутри здания, а не
атаковал его. Кстати, вы слышали о том, что 30–тысячную толпу, которая
разгуливала по Кишиневу в тот день, провоцировали зэки, специально выпущенные
правительством из тюрем? За 3 часа до событий 7 апреля чиновники специально
освободили около 80 зэков, привезли их на двух автобусах в центр города,
напоили, а они потом и взбудоражили толпу. Мы же (оппозиция. — Ред.)
действуем мирными способами, опираемся на студентов и пенсионеров".
Алексей Коломенцев
