"Газпром" подвел итоги архитектурного конкурса на застройку Охтинского мыса. Вариантам дома на ножках заказчик предпочел концепцию японского архитектурного бюро Nikken Sekkei. Практика показывает, что проект может весьма существенно измениться в ходе доработки российскими специалистами. А кроме того, необходимо еще заручиться согласованием КГА.
Комитет также может потребовать вынести проект на Градсовет (пока там говорят, что "информации о конкурсе в КГА не поступало").
К постройке предложены два соединенных стеклянных здания высотой 28 м. Большую часть помещений в них займут офисы "Газпром-нефти". Но сделан и реверанс в сторону горожан. В переходе между корпусами откроют обзорную площадку. На первом этаже предусмотрена "современная многофункциональная общественная зона" (с общепитом, выставочными и конференц–залами, спорткомплексом и "бытовыми сервисами"), а к Неве выйдет небольшой "общественный парк".
В победившей фирме называют свое детище "хрустальным кораблем" (что должно отсылать к морской истории России). По словам гендиректора компании "Газпром-нефть Восточно–Европейские проекты" Елены Илюхиной, японская концепция хороша тем, что "очень точно и деликатно решает задачу создания современного высокотехнологичного инновационного комплекса", а также зелеными галереями и вертикальным озеленением внутренних пространств. Проект "учитывает богатый исторический контекст Петербурга и района Охты, имеющиеся ограничения на участке и не затрагивает охраняемую территорию".
Японские зодчие обошли российские архитектурные бюро "Сергей Скуратов architects" и KOSMOS, немецкую Ingenhoven Architects (в консорциуме с ABD Architects), французскую компанию Valode&Pistre и фирмы MVRDV и UNStudio из Нидерландов.
Виды подобраны так, что судить о качестве архитектуры по ним можно с трудом, говорят собеседники "Делового Петербурга"."Очень хорошо, что ответственный участок застраивается по архитектурному конкурсу, тем более — по международному", — отметил в комментарии "ДП" вице–президент Санкт–Петербургского союза архитекторовСвятослав Гайкович. Но, по его мнению, среди участников могло бы быть больше российских зодчих и как минимум один архитектор мог бы быть из Петербурга.
Хотя законов на этот счет нет, "но существуют национальные традиции, должно быть равновесие между архитекторами и территорией, которая является предметом конкурса". Кроме того, есть правила Международного союза архитекторов (UIA), и хочется надеяться, что их, по крайней мере, принимали во внимание, говорит он.
Напомним, "Газпром" не сообщал ни о старте конкурса на застройку Охтинского мыса, ни о самом факте его проведения. Эта информация стала доступна широкой общественности после публикации "ДП". Состав участников также держался в секрете, причем даже те архитектурные бюро, которые в нем участвовали, не знали, с кем соревнуются, рассказывал "ДП" один из конкурсантов, архитектор Сергей Скуратов.
Гайкович считает, что "проект–победитель выглядит достойно". Он изящный и "демонстрирует удачные раскрытия на водные пространства". При этом "не очень понятна декларация того, что проект–победитель учитывает археологические требования и не затрагивает охраняемую территорию. "Хотелось бы в это верить, но пятно крепости Ниеншанц имеет пятиугольную форму и располагается практически на всем участке", — говорит Святослав Гайкович.
Для дальнейшего проектирования иностранной фирме–победителю нужно будет найти партнера в России, имеющего соответствующие допуски. Так происходило с другим проектом "Газпрома" — "Лахта Центром": его сначала проектировала RMJM во главе с главным архитектором Тони Кеттлом, а затем московская компания "Горпроект" под руководством Филиппа Никандрова, после постройки возник спор об авторстве.
Есть и совсем печальные примеры адаптации победивших на конкурсах иностранных проектов к российским реалиям — Мариинский театр.
Как всегда в таких случаях, подача в архитектурных конкурсах не позволяет понять, как в реальности будет выглядеть то или иное здание, прокомментировал "ДП" заслуженный архитектор России Максим Атаянц. Явный положительный момент — то, что высота здания укладывается в рамки окружающей застройки. "Невысокое здание — и слава богу. Ну и, конечно, остается проблема состояния и сохранности археологического памятника на этом месте", — добавил Максим Атаянц.
"Утверждение о том, что из пятна застройки исключены все территории объектов археологического наследия, представляется сомнительным: проектируемое здание накрывает большую часть участка, а из представленного проектного эскиза пока что не усматривается, что здание будет строиться на стилобатах", — поделился с "ДП" своим мнением юрист–градозащитник Павел Шапчиц.
