В денежном мешке. Об отрицательном чистом долге России

Чистый государственный долг России, то есть разница между всеми обязательствами государства и его ликвидными активами, впервые с 2014 года стал отрицательным, подсчитал РБК. Это значит, пишет издание, что если все кредиторы страны потребуют срочно погасить задолженности, то депозитов государственных органов в Центральном банке и коммерческих банках будет достаточно для удовлетворения их запросов.

С одной стороны, это повод для ликования. На фоне непростых отношений с потенциальными иностранными кредиторами Россия демонстрирует полную финансовую независимость. Но с другой — любопытно прикинуть, какова цена этого достижения.

Впрочем, она хорошо известна. Последним годом, когда ВВП России вырос более чем на 3%, был 2012–й. С тех пор экономика страны или увеличивается темпами не выше 1–2% в год, или вообще падает. А вместе с экономикой уже более 5 лет снижаются и доходы россиян. Получается, что достичь независимости от кредиторов российское государство смогло за счет экономии на собственных гражданах.

Эксперты отмечают, что РФ может нарастить общий долг на 50% без угрозы финансовой стабильности и тем самым отчасти решить проблему медленного роста экономики и как следствие — снижения доходов населения. Но планов таких, похоже, нет. Вместо того чтобы привлечь дополнительные деньги и пустить их в экономику, власти ужесточают фискальную политику: повышают НДС, увеличивают пенсионный возраст, вводят новые сборы. То есть изымают деньги из обращения, складывают их в кубышку, в том числе для того, чтобы сокращать объем внешних обязательств. Очевидно, государству намного приятнее не иметь долгов перед иностранными денежными мешками, но копить их перед собственным населением, уровень жизни которого падает из года в год.

Большой внешний долг не проблема для сильных экономик. Долги США, Японии, Великобритании, Германии и т. д. для многих инвесторов — это источник стабильного дохода, а для должников — средства для развития технологий, в том числе в области здравоохранения, образования, то есть тех сфер, которые хронически недофинансированы в России.

Но почему–то мы выбираем особый путь.

Андрей Жуков, редактор