Соло для уличного пианино, или Почему у Петербурга не получается быть европейским городом

Автор фото: vk.com/vitaly.sumarokov

Судя по реакции на музыкальные инструменты на Петроградской и рестораны на Рубинштейна, живем мы под диктатом ограниченных граждан.

Недолго простояли в Петербурге уличные пианино. Было два таких. В конце весны появились. К середине лета оба исчезли. Что, конечно, доказывает — не получается у нас быть европейским городом.
Добрые люди поставили пианино на Петроградской стороне, чтобы было у нас как в Европах: идешь себе по городу, глядь — инструмент, сыграл полонез Огинского — и дальше пошел в приподнятом настроении.
Распространенная практика. В Париже рояли на улицах стоят, в Лондоне, Мюнхене и даже Перми. Сложнее найти город, где их нет. Вот Петербург как раз такой.
С одним из этих двух пианино боролись жители — чем–то оно их раздражало. Заливали цементом клавиши. В итоге инструмент исчез — работники садово–паркового хозяйства подсуетились, убрали несанкционированный объект.
А за другим общедоступным пианино я наблюдал — живу напротив того места, где оно стояло. На этом стареньком инструменте было написано, что играть на нем можно только в дневное время — с 9 до 21, чтобы людям не мешать. И гуляющий народ очень прилично себя вел.
То есть те, кто умеет играть только "Чижика–Пыжика", быстро заканчивали музицировать. А кто умеет и Шуберта, и "Песню про зайцев", те дольше за инструментом сидели — потому что приятно показывать всем, что ты умеешь. А то, что ты не умеешь, неприятно демонстрировать. Поэтому по клавишам невпопад никто не бацал.
Такая идиллия продолжалась 2 месяца. А потом в ночи приехал трактор и увез инструмент в неизвестность.
Теперь чинно, благородно, тихо. Музыка не играет. Я, конечно, подумал, что и тут, как с первым инструментом, недовольные жители подсуетились.
Зашел на портал "Наш Петербург" — жалобу про пианино не нашел. Нашел много другого. На граффити народ жалуется — оно идет в разделе "несанкционированные надписи на стенах домов".
На роллеты, которыми кафе свои окна на ночь закрывают, — "несанкционированные рольставни необходимо демонтировать". Бедные владельцы общепита — у нас, конечно, безопасный город, но не настолько же, чтобы совсем без защиты.
Жилкомсервисы на портале радостно рапортуют, как картинки закрасили, на владельцев ставней материалы в суд отправили.
Приятно мечтать, что активные жители у нас сплошь продвинутые. А на самом деле они разные — есть прогрессивные (условно, те, которые за пианино на улицах), есть консервативные (которые против). И те и другие чего–то хотят от власти. Приятно мечтать, что власти разумные попались. На продвинутых граждан реагируют. Консервативным объясняют, что с пианино хорошо, а без пианино плохо. Что с граффити — забавно. А без — скучно.
Но нет — власти на претензии ограниченных граждан реагируют с большим рвением. Ясно почему — потому что их желания выполнять проще. Вернуть Мефистофеля на фронтон — долго и дорого. Убрать пианино — практически бесплатно. В результате мы живем в условиях диктата ограниченных граждан.
Вот жители улицы Рубинштейна требуют, чтобы она перестала быть ресторанной. Во всем мире такие улицы есть — и все радуются, наши ограниченные жители — раздражаются.
Власти пока сопротивляются, но оперируют забавными аргументами. Не тем, что иметь ресторанную улицу хорошо и полезно, а с нарушениями тишины они поборются. Ссылаются на федеральные нормы, которые не дают перекрыть дорогу общего пользования и позакрывать легально открытые заведения.
Иногда хорошо, что у нас есть федеральные нормы. Только они и позволяют ограничить ограниченных граждан. Которые вообще ничего не хотят.
Не хочу, чтобы был футбол. Не хочу, чтобы рестораны. Не хочу, чтобы магазины. Не хочу, чтобы туристы. Не хочу, чтобы катались на роликах. Не хочу, чтобы музыка. Да это не город получается, а кладбище.
Мечта ограниченных граждан — кладбище. Тихо, спокойно, ходишь мимо памятников, смотришь, кто сколько прожил. Назидательно.
Непонятно только, зачем недовольным так за Рубинштейна держаться. У нас много домов возле кладбищ построили.
Недовольный гражданин с улицы Рубинштейна может легко поменять свою квартиру на квартиру возле кладбища с доплатой.
И ему не будут мешать жить эти ужасные любители поесть.
Сергей Балуев главный редактор журнала "Город 812", специально для "ДП"