Странности. О кульбитах на трансферном рынке

Автор фото: ТАСС
Можно сколько угодно рассуждать о том, что при заключении контракта "окончательное решение принимает сам футболист", но нельзя не учитывать важность внешнего фактора: давление агентов и руководителей клубов иногда играет ключевую роль.
Москвич Алексей Сутормин, начинавший в ФК "Строгино", пару лет тренировался в футбольной школе "Зенита" и считается в Петербурге "своим". Универсальный игрок, способный сыграть и на краях атаки, и латераля — футболиста, закрывающего всю бровку, а при необходимости — и крайнего защитника.
"В топ–клубы надо приходить готовым. Понятно, что никто не даст гарантий, что будешь играть. Но все–таки не хочется переходить и сидеть на скамейке", — говорил Сутормин еще зимой. После вызова в сборную сидеть в запасе ему не хочется тем более. "Зенит" же, проявив интерес, предлагал зарплату значительно ниже, чем у Оздоева или Заболотного, указывая оренбургскому футболисту на его место в иерархии топ–клуба.
Пока шла торговля, подсуетились функционеры казанского "Рубина", предложившие Сутормину и место в составе, и зарплату повыше, и бонус агентам в размере более 1 млн евро. И 30 июня "Рубин" объявляет о заключении с ним 4–летнего контракта. Алексей выбрал 19–й номер и вышел в товарищеском матче за новый клуб. По информации казанского издания "Бизнес–оnline", он должен был получать 700–800 тыс. евро в год вместе с бонусами, а "Зенит" предлагал 300 тыс. и не хотел платить больше 500 тыс. евро в год.
Но, как пишет тот же "Бизнес–оnline", в дело якобы вмешался лично Алексей Миллер, который ради восстановления справедливости даже связался с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым. И 8 июля объявили, что "Зенит" и "Рубин" договорились о трансфере Сутормина. Так что счастливый казанец стал счастливым петербуржцем и выбрал 91–й номер. Контракт на 3 года с возможностью продления еще на один.
Сообщение "Зенит" оформил заставкой с музыкой из сериала "Санта–Барбара". "Рубин" ответил тоже иронично: "Спасибо за всё, Алексей!".
Это не единственный кульбит лета. Отданный в аренду в "Ростов" Дмитрий Полоз был неожиданно отозван обратно и поставлен перед несложным выбором: или перейти во всеми уважаемый "Сочи" (в этот же сбежавший из Петербурга клуб отправились из "Зенита" и Новосельцев с Набиуллиным и Цаллаговым), или идти пахать в третью лигу за "Зенит–2".
Который год странными трансферами радует "Спартак". Еще Массимо Каррера признавался, что просил купить одного из двух бразильских форвардов, которых ему рекомендовал известный агент Жилмар Велоз: "К сожалению, Луан оказался слишком дорогим, а Эвертона не одобрила селекционная служба "Спартака". Тогда привезли за 12 млн Рошу, от которого с трудом избавились. В июле в Кубке Америки Эвертон стал лучшим бомбардиром в составе чемпионов.
"Спартак" же покупает за небольшие деньги (3 млн евро) аргентинского форварда Понсе. Только вполне вероятно, что причина невысокой суммы — в нежелании покупателей и продавцов платить процент от сделки третьим лицам — в Южной Америке это распространенная практика, когда предыдущий клуб получает "долю" от последующего трансфера или агенты владеют частью контракта. Возможно, поэтому "Спартаку" пришлось купить "в нагрузку" и вратаря Романьоли из глубокого резерва — за 2 млн евро. У "Спартака" их уже три (Селихов, Максименко, Ребров). Притом что московский клуб не против купить голкипера "Арсенала" Левашова и пытается сманить у "Локомотива" вратаря сборной России Гильерме.
А в самом "Локомотиве" — второй акт управленческой борьбы между главным тренером и генеральным директором. Юрий Павлович Семин уже победил экс–директора Илью Геркуса, у которого, как оказалось, уровень компетенции во всех вопросах невероятно высок. Сейчас он пишет книгу, в которой будет раскрыта тайна убийства Джона Кеннеди. С новым — Василием Кикнадзе — тоже нелады. То тренеру не подписали того, кого он хотел (Еременко), то привезли того, кого он не знал (новичка Мурило демонстративно не взяли на сборы). А теперь клуб тянет волынку с продлением контракта основного вратаря. А что игрока могут увести из–под носа — мы уже знаем.