"Россети" намерены сохранить подключение "Кинефа" к "Ленэнерго" и помешать росту тарифов для бизнеса

Завод пытается напрямую заключить договор с Федеральной сетевой компанией Единой энергетической системы (ФСК ЕЭС). По мнению истцов, уход от "Ленэнерго" позволит им получить существенную экономию. Во вторник, 27 ноября, Арбитражный суд Московского округа рассмотрит кассационную жалобу. Предыдущие инстанции требование о замене контрагента не поддержали. В электросетевой компании надеются, что действующие условия договора останутся в силе. Иначе смена поставщика может спровоцировать резкий рост тарифов для малого и среднего бизнеса в Ленинградской области.

Павел Владимирович, можете назвать точную сумму, которую " Кинеф " платит "Ленэнерго" за передачу электроэнергии?

— Если мы берем выручку по "Кинефу" целиком, то на сетевой комплекс уходит 3 млрд рублей в год. Эти средства в выручке по высокому уровню напряжения составляют 29%, а во всей котловой выручке показатель достигает 12%.

Чем грозит смена поставщика для региона?

— По нашим оценкам, рост тарифа на передачу электроэнергии для прочих потребителей вырастет на 40%. Население в расчет мы не принимаем, речь идет о малом и среднем бизнесе, бюджетных организациях.

В ситуацию вмешались власти Ленинградской области. Как регион может компенсировать потери для прочих потребителей?

— Наверняка у бюджета таких средств нет. Нужно не забывать, что есть еще и сглаживание, которое по Ленинградской области должно быть возвращено в адрес компаний. У нас компания регулировалась по методу доходности инвестированного капитала. Объем сглаживания, подтвержденный решением судов, достигает 13,7 млрд рублей.

Ленобласть может снизить тарифы на электроэнергию на высоком напряжении, возможность скидки обсуждалась на недавних переговорах. Поддерживаете ли вы подобные решения и чем они могут обернуться для "Ленэнерго"?

— Называя вещи своими именами, компания и так уже прокредитовала на объем сглаживания розничный рынок Ленинградской области. Как я уже говорил, 13,7 млрд рублей не было учтено в тарифах и, исходя из методологии регулирования, должно быть возвращено в ближайшие годы в рамках установленного периода. В этой ситуации еще большее снижение тарифа означает формирование дополнительных убытков для компаний. Предложение такое действительно рассматривалось, но мы считаем, что оно серьезно отразится на экономике "Ленэнерго". Решение вопроса здесь может быть за счет того, что у нас в котле региона есть и другие сетевые организации — ЛОЭСК. В соответствии с поручениями президента по консолидации самым правильным моментом, наверное, может стать рассмотрение возможности консолидации сетевых активов Ленинградской области. За счет эффекта консолидации, соответственно, можно будет рассмотреть сбалансированный тариф.

Продолжая разговор о "Ленэнерго", как сейчас характеризуется финансовое положение компании? Чем обусловлена необходимость сохранения отношений с заводом " Сургутнефтегаза "?

— "Ленэнерго" ведет деятельность на территории двух субъектов: Ленинградской области и Санкт-Петербурга. В соответствии с основами ценообразования, ключевого документа для расчета тарифов, компания обязана вести раздельный расчет доходов и расходов по территориям. Если взять финансовый результат по Ленинградской области, на сегодняшний день объем кредитного портфеля составляет 19 млрд рублей, а соотношение долга к EBITDA равняется приблизительно пяти. Таким образом, компания несет серьезную финансовую нагрузку, которая в том числе была сформирована объемом сглаживания. Естественно, такого рода решения негативно отразятся на финансовом положении "Ленэнерго".

Может ли попытка завода в Киришах заключить прямой договор с ФСК стать прецедентом и примером для других предприятий, работающих в Ленобласти и Петербурге?

— Сейчас Министерством энергетики разработан проект закона, который предполагает урегулирование отношений для потребителей, уходящих в сети ФСК. Мы предполагаем, что в ближайшее время этот проект постановления будет принят, соответственно, история с "Ленэнерго" и НПЗ получит некую развязку с точки зрения нормативного урегулирования. С точки зрения решения суда оно действительно прецедентное — как для нас, так и для потребителей. Но, конечно, такие истории не уникальны, могут возникать и в других субъектах, где есть подобные крупные предприятия. Мы также выступаем против подобного развития событий. Та логика, которая заложена в проект закона, говорит не о возврате так называемой последней мили, о чем сейчас много говорят потребители, а о том, что нужно распределить перекрестное субсидирование в регионах, в том числе на крупных потребителей, которые уходят в сети ФСК. Я бы назвал это честным распределением. Проект реально упорядочивает разнесение перекрестного субсидирования региону на всех участников рынка, включая крупных промышленных потребителей, которые по тем или иным причинам решили уйти к ФСК.

Продолжится ли обсуждение вопроса с уходом "Кинефа" от "Ленэнерго" после завершения судебных разбирательств?

— Мы рассчитываем, что судебные инстанции подтвердят правильность позиции ФСК и "Россетей". Кроме того, надеемся совместно с Минэнерго найти вариант, который устроит и "Сургутнефтегаз", и "Россети". Прежде всего во главе угла должны стоять интересы потребителей Ленобласти, чтобы не допустить темпа роста тарифа на передачу электроэнергии сверх установленных пределов.

Существует ли вероятность привлечения к делу антимонопольной службы в случае переподключения завода "Сургутнефтегаза"? Правомерно ли говорить о создании неких преференций для конкретного предприятия?

— Да, на мой взгляд, подобного рода ситуация, когда одному потребителю делается скидка или преференция за счет другого, недопустима. Антимонопольный орган, как и другие органы федеральной власти, рассматривает проект закона о справедливом распределении перекрестного субсидирования. В целом позиция ФАС согласована и, по моей информации, она поддерживает логику Минэнерго. Еще раз подчеркну: мы не пытаемся этим проектом решить проблему перекрестного субсидирования. Этот документ про другое. Он говорит о правильном распределении между всеми категориями потребителей.

В правительстве также обсуждается возможное введение платы за так называемые бумажные резервы — неиспользованные мощности. В чем ключевая идея этого механизма?

— Я бы не стал называть их "бумажными" резервами. Эта система обеспечивает резервирование там, где это необходимо. Об этом свидетельствуют коэффициенты загрузки, которые мы регулярно показываем Министерству энергетики и на всех возможных площадках. Мы говорим о росте объемов технологического присоединения и о реальной загрузке питающих центров. Поэтому резервы предоставляются не на бумаге, а по факту. Иначе системный оператор нам не сможет согласовывать присоединения. Все наши инвестиционные программы учитывают в том числе и необходимость резервирования, согласно заявленным категориям потребителей. Если речь идет о первой и второй категории, то это стопроцентное резервирование. Если возвращаться к постановлению правительства, то основная идея этого механизма — стимулирование потребителей к перераспределению, отказу от длительно неиспользуемых резервов сетевой мощности и снижение инвестиционных затрат на строительство новых ЛЭП и подстанций.

Как часто возникает проблема завышенных планов по энергопотреблению и снижению спроса на этапе подключения?

— Я бы разделил вопрос на два блока. Первый касается присоединения льготных категорий. У нас есть две крупных группы: до 15 кВт — физические лица, до 150 кВт — как правило, предприятия малого и среднего бизнеса. Стоимость технологического присоединения для физлиц — 550 рублей. Для предприятий в оплату заложены так называемые чернила и бумага, то есть стоимость выдачи технических условий. Для них не учитываются расходы капитального характера. Естественно, потребители всегда заявляются по максимуму, а по факту используют меньше. Процент использования по приросту мощности (не выше 10%), который мы показываем, говорит сам за себя. Бесплатный товар порождает безответственное потребление.

Тем самым нагрузка перераспределится с неэффективных потребителей?

— Получается, потребитель, который перезаложился, оплачивает расход электроэнергии по факту. А содержание мощностей, которые создавались для этого потребителя, размазывается на весь котловой тариф. Смысл постановления как раз и заключается в том, что каждый должен платить за свой заказ в техприсоединении. Либо оплачивает эту мощность, либо отказывается от него. Сетевой комплекс в этой ситуации дополнительных денег не получает. Перераспределение происходит внутри котла между потребителями, эффективно использующими мощности и неэффективно. Для тех, кто выравнивает график нагрузки, совокупный платеж будет снижаться. А у того, кто не рачительно относится к этому вопросу, тариф повысится. Денег в сетевом комплексе от этого больше не станет.

Участники рынка и эксперты заявляют, что цена для промышленных потребителей растет темпами, в несколько раз превышающими инфляцию. Насколько справедливо это утверждение?

— Мне кажется, потребители немного лукавят. Если посмотреть принципы регулирования, которое велось в отношении сетевого комплекса в последнее время, мы увидим инфляцию в минус. У нас издержки растут исходя из инфляции, соответственно, наш тариф растет по принципу инфляции в минус. Во-вторых, наша компания регулируется долгосрочным методом. Он включает в себя Х-фактор — коэффициент эффективности. В рамках текущих тарифных решений у нас уже заложена эффективность по операционным издержкам. Если посчитать в сопоставимых ценах и соотнести с 2012 годом, просто убрав инфляцию, издержки на условную единицу снизились на 30%. В деньгах это 50 млрд рублей. Причем по поводу наших издержек принималось множество решений — с точки зрения как перезагрузки операционных показателей, так и снижений расходов. Поэтому, когда потребители говорят, что сетевой комплекс растет темпами гораздо выше инфляции, они немного лукавят.