Петербургу не нужны новые жители. И так не протолкнуться.
В Смольном написали концепцию развития до 2035 года. Бюджет должен вырасти в 3,4 раза, инвестиции — минимум вдвое, ВРП — в 5 раз. Единственным выполнимым и даже перевыполнимым обещанием правительства выглядит рост численности (только официальной, разумеется) населения ровно на миллион человек: с нынешних 5,351 млн до 6,355 млн. Это–то и ужасно.
Во времена губернаторства Валентины Матвиенко проблемы численности населения Петербурга, которая, если не рассматривать варианты крепостного права, регулируется только объемами строительства, не осознавалась в принципе. Существовал прямолинейный комсомольский подход: чем больше рост, тем красивее цифры в отчетах. Абсолютная величина ввода квадратных метров в год стала единственным критерием успешности градостроительной политики. При Георгии Полтавченко проблему увидели, но свели все к удовлетворению (или попытке удовлетворения) потребности в детсадах/школах/поликлиниках. Если будущий жилмассив обеспечен должным объемом социальной инфраструктуры, власти не видят препятствий для его появления. Говорят, правда, что в самом начале своего правления Георгий Полтавченко порывался запретить все новое массовое строительство. Но не смог противостоять строительному лобби.
Обеспечение социальной инфраструктуры — это как удовлетворение базовой потребности человека. Которая, как хорошо известно, является лишь основанием в пирамиде потребностей, дальше идут потребность в уважении, познании, эстетике и, наконец, самореализации. То же самое относится к городу как сообществу. Проблема именно в том, что не только дальнейший рост Петербурга, но и нынешняя численность его населения препятствуют реализации этих потребностей.
Жители уже сейчас не могут принимать участие в крупных городских праздниках, которые превращаются в бессмысленное движение огромных толп народа. Установка по пути следования этих толп сцен с ансамблями местной самодеятельности лишь подчеркивает убожество происходящего. Городской праздник требует центрального события. Даже если оно есть, его никто не может увидеть: не протолкнуться.
Провести выходные за городом становится проблемой: 2 часа пробки туда и два — обратно. Подождите, прирастет еще миллион — будете стоять все три. А потом искать озеро с плотностью мангалов меньше, чем три штуки на 2 м2. И даже если вдруг за город проложат дорогу в 20 полос шириной, по которой все поедут без заторов, озер больше не станет. Как не станет больше парковочных мест в центре, а из 100 участников Ночи музеев в лучшем случае можно будет посетить один популярный или три непопулярных. Ибо очереди.
До этого было про неудобства, а теперь — про локальную гуманитарную катастрофу.
В Facebook в очередной раз обсуждали "Лахта центр". "Не знаю, какие панорамы он портит. По–моему, хорошо смотрится", — написала девушка. Ей в комментариях прислали немножко видов Петропавловской крепости. "Ой, и правда, — отвечает она, — я оттуда не смотрела. Живу в Комарово, работать езжу на Комендантский пр. С ЗСД смотрится неплохо". Речь не о персонажах и даже не о "кукурузе", а о тенденции. Огромное число петербуржцев не просто не бывают в центре. Им даже не приходит в голову, что, когда обсуждают влияние небоскреба на панорамы города, говорят о Петропавловской крепости, а не о ЗСД. И ЗСД — еще не худший вариант. Для многих панорамы Петербурга — вид из окна своего "человейника" на соседний. Пусть даже и с детским садом, игровой площадкой и парковкой под окнами.
А ведь они — петербуржцы. Не просто по пафосному названию, а по юридическому статусу. Их мнение в решении городских вопросов значит столько же, сколько мнение человека, умеющего отличать петровское барокко от елизаветинского. Более того — они часть городского сообщества.
Городское сообщество — как бы эфемерно это понятие ни было — является носителем традиций и системы ценностей. Размывание этого сообщества людьми, для которых панорамами Петербурга является вид на ЗСД, — катастрофа.
