Обозреватель Андрей Архангельский сходил в кино на фильм "Коллектор" с Константином Хабенским. Помимо Хабенского в кадре только телефонная трубка, при помощи которой главный герой выбивает деньги.
То, что "Коллектор" — камерное кино, это еще слабо сказано. Это, по сути, моноспектакль. Герой "Коллектора" Артур (Константин Хабенский) работает с крупными должниками: он стремится узнать о клиенте как можно больше подробностей и давить на болевые точки. Ежедневные психологические атаки приводят к успешному результату, но однажды сам Артур попадает в сходную ситуацию. Фильм целиком завязан на одного актера (в кадре практически вообще никого больше нет). Понятно, зачем это Хабенскому, вероятно, он согласился по той же причине, по которой звезды Голливуда соглашаются сыграть в независимом проекте, где-нибудь на Бродвее, чтобы не растерять актерских навыков. Хабенский до этого сыграл в моноспектакле "Контрабас" в МХТ им. Чехова, и роль в "Коллекторе" была для него симметричной.
У нас такого психологического кино не было лет тридцать. Самая близкая аналогия — единственный телефильм Михалкова "Без свидетелей" (1984). Тоже замкнутое пространство, комната на двоих, и решается моральный вопрос. А тут в кадре фактически разговор с самим собой. Психологическое кино теперь принято называть триллером — это исчерпывающе характеризует нашу эпоху в целом. Что герой там обнаруживает, внутри себя? То же, что и любой человек его возраста и его опыта, который мы называем постсоветским: очень много грязи, того, что хочется забыть, кое-какие личные профессиональные достижения, ради которых опять же пришлось многим пожертвовать, и полное почти отсутствие близкой души рядом — тотальное одиночество. Этот мир постепенно выжигает человека изнутри — до такой степени, что человек перестает чувствовать границу между человеческим и нечеловеческим. В конце герой пожалеет собачку. Это тоже симптоматично — что не человека. На человека его сил уже не хватает.
У героя тут намешано всего: и доброго, и злого — поэтому мы и верим в его существование. По признанию режиссера, на обоих фестивалях, где фильм взял призы ("Кинотавр" и Карловы Вары), зрители задавали примерно один и тот же вопрос: герой все-таки плохой или хороший? Многим хотелось услышать однозначный ответ, чтобы определиться, можно его жалеть или нельзя. Поточная кино- и телепродукция так избаловала зрителя, что он уже не может смотреть фильм без подсказки. Артур — своеобразный мастер подлости и цинизма. Мы догадываемся, что по социальному происхождению он из интеллигентной семьи, читал много книг. То есть человек, попавший в мир зарплат с трехзначными цифрами, сознательно решил отказаться от сочувствия, сострадания, жалости, потому что это мешает работе. Он в этом смысле напоминает героев Достоевского — только те пользуются знанием о человеческих "подвалах" в основном в теоретических целях, а наш герой — в практических.
И все-таки героев в фильме двое. Второй герой — собирательный, коллективный: это бесконечные телефонные разговоры. Они создают своеобразную новую реальность, мы в основном все так и живем — в разговорах, порой никогда не зная даже, как выглядит наш собеседник. Новая медиареальность и связывает, и отчуждает одновременно. Самый, вероятно, важный моральный итог фильма — человеческое в нас просыпается только на грани, на краю личной пропасти.
Других способов разбудить в нас человеческое, видимо, нет.
