Международный олимпийский комитет взял паузу в вынесении приговора российским спортсменам по поводу их присутствия на Играх в Рио. Остается молча ждать приговора — тактика защиты, избранная российскими властями, прекрасно работает внутри страны, но в данном случае оказалась бесполезной.
За 3 недели до начала Олимпиады в Рио-де-Жанейро российские СМИ вместо того, чтобы взвешивать шансы спортсменов на победу и делать репортажи о последних днях подготовки, заняты совсем другим вопросом — следят, будут ли вообще российские атлеты допущены на Олимпийские игры. Подождать придется еще несколько дней. Международный олимпийский комитет решил взять паузу и отложить решение до выходных. За это время специальная комиссия должна будет понять: можно ли вообще полностью отстранить спортсменов одной страны от соревнований.
Может быть, Россию отстранят от Олимпиады, а может быть, не отстранят — в пользу такого исхода тоже приводится много весомых аргументов. К сожалению, повлиять на исход Россия не может. Мы можем только гадать и ждать приговора в роли подсудимого. Даже если "простят", все равно включат какую-нибудь систему ограничений и ультратщательных проверок для тех, кто поедет.
Допинговый скандал с Россией вошел в кульминационную фазу, но развивался он на протяжении последних нескольких лет. Череда громких расследований выводила со спортивной карты мира одного спортсмена за другим, а иногда и целые группы, как это было с ходоками. Разоблачительные фильмы и интервью сыпались как горох, а последний удар нанес экс-директор Московской антидопинговой лаборатории (в апреле лишенной аккредитации) Григорий Родченков, рассказавший о системе махинаций с анализами на Олимпиаде в Сочи и назвавший фамилии.
Последний отчет WADA — Всемирной антидопинговой организации — был радикален. Государство, по мнению WADA, в лице Министерства спорта и ФСБ покрывало всю систему и обеспечивало ее функционирование. На пробирках обнаружены следы вскрытия, анализы оказывались чужими, а контейнеры уничтожались. WADA порекомендовало вообще отстранить Олимпийский комитет России, а значит и всех спортсменов, от Олимпиады. С таким же требованием выступили антидопинговые комитеты 10 стран, а также группы спортсменов.
В таких напряженных условиях даже Владимиру Путину пришлось выступить в несвойственном ему жанре открытого письма: накануне заседания МОК он выпустил заявление о "рецидиве вмешательства политики в спорт" ради "геополитического давления". И в заявлении Путина, и в последующем за ним выступлением Олимпийского комитета России подчеркивалось, что обвинения построены на показаниях одного человека — Григория Родченкова (хотя показания давали и другие бывшие функционеры антидопинговых служб, некоторые из источников остались анонимными).
Письма выдержаны в жалобной стилистике и сводятся к тому, что нельзя же наказывать всех за проступки отдельных спортсменов. Лукавые формулировки и ничего по существу вопроса — это и делает их неэффективными: руководители страны и отечественного спорта не пытаются отрицать обвинений, выдвинутых WADA, заявить, что никакого покровительства государство допинг-махинаторам не оказывало. Их линия защиты строится не на том, что "это неправда", а на том, что "вы не можете доказать" и "не наказывайте хотя бы всех". Даже человека, весьма лояльного к российским спортсменам, но более-менее знакомого с ходом этой истории, такие письма заставят заподозрить неладное. Нельзя же, в самом деле, после того, как подробно изложены схемы, после того, как названы имена и сделаны признания, показаны съемки скрытой камерой, делать вид, что ничего этого не было.
Возможно, отрицать просто рискованно, и Путин вынужден вести себя аккуратно — ведь в первом докладе WADA вскользь упоминались его "хорошие отношения" с тогдашним президентом IAAF Ламином Диаком и намек на возможную причастность к прикрытию "грязных" российских спортсменов. Ламин Диак до сих пор находится под судом во Франции, и никто не знает, что он на самом деле успел рассказать прокурорам и не припрятаны ли у Запада в рукаве какие-нибудь козыри.
Бадминтонист не должен отвечать за биатлониста, сказал как-то президент МОК Томас Бах. Это правда. Несправедливо, хотя наказать всех за проступок одного — далеко не уникальный метод воспитания дисциплины. В данном же случае бадминтонист ответит не за биатлониста, а за того сотрудника спецслужб, который под видом допинг-офицера подменял анализы спортсменов. Этот сотрудник и объединил представителей столь разных видов спорта. Спортсмены попадаются на допинге везде, но систему на уровне государства обнаруживают далеко не везде, в этом различие. И плохо то, что именно это и не отрицается и вопрос переводится в плоскость соразмерности наказания. Но наказание выбирает не тот, кого наказывают.
Признавать доказательства недостаточными можно бесконечно долго; под требованием "тщательного расследования" скрывается прозрачный намек: его придется проводить на территории России, а здесь оно разобьется о всеобщую круговую поруку; обвинителей нужно самих обвинить в нечистоплотности. Такая тактика увода разговора в сторону работает во всех вопросах внутренней политики, и даже часто во внешней, но в спорте — не сработала. Это не суд, и оказалось достаточно духа обвинений, а не буквы. Взаимодействовать с российскими властями в таких вопросах бессмысленно: всего несколько месяцев назад WADA, проводя проверки в России, наткнулось на то, что многих спортсменов попросту прятали от тестов. И что, по замыслу чиновников это должно было повысить уровень доверия? Ложные показания караются, как известно, даже строже, чем само преступление.
Российские власти попали в совершенно непривычную для них ситуацию. Объяснить все давлением, назвать претензии голословными и потребовать тщательного расследования и железных доказательств, ничего впрямую не отрицая, и даже частично согласиться с отдельными недостатками — эта традиционная тактика защиты от обвинений всегда прекрасно работала, а тут дала сбой. Путин впервые выглядит беспомощным. В каком-то смысле он оказался в роли политической оппозиции в России — да, это давление, и что вы сделаете? Да, до какого-то момента на многое, возможно, закрывали глаза, а потом взяли и решили не закрывать — ну как, например, в России сначала можно было депутатам иметь зарубежные счета, а потом взяли и запретили. Нам не просто не верят — у нас нет тезиса, в котором мы хотели бы убедить мир.
