На этой неделе в аэропорту Стамбула во время теракта погибли 40 человек. На следующий день стало известно, что ограничения на поездки в Турцию будут сняты. Редактор "ДП" Сергей Гуркин объясняет, какой логикой пользовалось российское руководство.
Во вторник вечером в стамбульском аэропорту произошел теракт, погибли 40 человек. В среду утром президенты России и Турции поговорили по телефону. А в среду днем российские чиновники заявили, что ограничения на поездки в Турцию в ближайшем будущем будут сняты. Нелогично? Вовсе нет. Просто это другая логика.
В ноябре прошлого года турецкие ВВС сбили российский самолет. Владимир Путин назвал это ударом в спину: мы в Сирии боремся с терроризмом, а вы ему помогаете? Кремленологи говорят, что Путин может простить все, но не предательство. Все остальное — последствия.
Почти сразу стали намекать, что родственники Эрдогана зарабатывают на нефти из районов, которые контролирует ИГ (запрещена в РФ). Посыпались санкции: на турецкие товары, на турецких рабочих, на чартерные рейсы, на туристические путевки. Дальше — больше: остановили "Турецкий поток", приостановили проект строительства АЭС за $20 млрд. Одним словом, полномасштабная экономическая война.
Как это всегда и бывает, граждане и бизнес стали приспосабливаться к новому положению вещей. Нанимать работников из других стран, покупать туры на другие курорты. Потратили время, потратили больше денег, а в один прекрасный день проснулись, почитали новости — и выяснили, что концепция снова изменилась.
Самое большое удивление вызвало именно то, что о возвращении туристов в Турцию заговорили аккурат в день теракта. А ведь упирали на то, что там неспокойно! Можно ли было для приличия выждать хоть неделю? Можно было. Просто президент России не считает нужным это делать. И общество, будем честны, не слишком настаивает на том, чтобы его уважали.
У перемены концепции много причин. Эрдоган успел перессориться со всем Евросоюзом, пылу у него поумерилось. Возвращение дешевых курортов должно стать хорошей новостью для дорогих россиян. Мы добились извинений, на которых настаивали. Ну и вообще дружба лучше вражды. Все так. Но осадок все равно неприятен.
Как прикажете планировать дела, когда правительство сегодня говорит одно, завтра второе, а послезавтра третье? И это ведь не первый пример. В 2014–м, если помните, мы собирались защищать русских в Новороссии (то есть восстанавливать справедливость). А в 2015–м — уничтожать терроризм в лице ИГ, то есть бороться с мировым злом. Потом все как–то само утихало. И оставалось только недоуменно разводить руками.
И чем больше будет таких шагов — тем менее серьезно к ним будут относиться. Когда мы анонсируем, что будем вести политику в стиле великой страны, это звучит красиво. Но когда раз за разом эти планы отменяются, то лучше бы их не было вовсе.
Граждане Великобритании во времена оны говорили, что у их страны нет постоянных союзников, а есть только постоянные интересы. Кажется, проблема России 2016 года заключается именно в том, что у нас таких интересов нет.
