Почему в Петербурге дети заперты в домах, как в тюрьме

Британская газета Guardian этой весной опубликовала результаты исследований, согласно которым три четверти детей в стране проводят на улице меньше времени, чем заключенные. Петербургские дети в этом ничем не отличаются от своих иностранных "аналогов". "ДП" решил разобраться, почему дети заперты в домах, как в тюрьме.

В ходе исследования Guardian, спонсированного брендом Persil, были опрошены 2 тыс. родителей детей 5–12 лет. Выяснилось, что 74% детей в Великобритании ежедневно играют на улице менее часа. В то же время, согласно инструкции ООН, заключенные в тюрьмах должны проводить на открытом воздухе не менее часа в день. В России аналогичных глобальных исследований обнаружить не удалось, поэтому корреспондент "ДП" провела собственный опрос среди петербургских родителей детей разных возрастов (от 1,5 до 15 лет). Абсолютно все родители детей старше 6–7 лет отметили, что большую часть внешкольного времени те проводят не на улице: как правило, это дом, продленка или секция (а то и не одна).
По наблюдениям участников опроса, дети проводят на улице от 7 до 28 часов в неделю. При этом корреляции с возрастом ребенка нет — есть скорее со временем года: в хорошую погоду и на каникулах дети, разумеется, гуляют больше.
Все опрошенные — даже родители тинейджеров — отметили, что их дети используют инфраструктуру ближайших детских площадок, хотя не всегда это просто. Но школьники предсказуемо предпочитают активность вне регламентированных площадок: велосипеды, ролики, самокаты (зимой, но на порядок реже — коньки и лыжи). Разброс отзывов о площадках — от "много, разнообразные и современные" до "крайне мало, невразумительные, убитые". При этом заметной тенденции в связи с районом — центр, спальник, новый микрорайон, пригород — нет: и там и там могут быть как условно хорошие площадки, так и условно плохие.
Все опрошенные родители застали СССР: на мои вопросы отвечали люди в возрасте 33–43 лет. Несколько человек признались, что в своем детстве проводили вне дома гораздо больше времени. "Играли в догонялки, какие–то сюжетные игры: кого–то спасать, ловить и т. д. Выносили игрушки на улицу: кукол, машинки. В мячик: выбивалы, лягушки, горячую картошку, потом в пионербол. Всем двором — в "морская фигура, замри". Просто носились по улицам, искали интересные места типа строек", — поведала одна из мам.

Улица несет угрозу

"В раннем возрасте ребенок должен проводить на открытом воздухе час утром и час вечером. Если речь о дошкольниках — смело умножаем на два. И это минимум. В целом чем больше ребенок проводит времени на улице, тем лучше", — говорит методист Центра игры и игрушки при МГППУ, участница некоммерческого проекта "Хочу гулять!" Мария Соколова. С младшими школьниками и подростками, по ее словам, "дела обстоят совсем печально": все чаще родители жалуются на то, что их дети — в силу перегруженности учебой и секциями — совсем перестают гулять. У них просто не возникает такого желания: "улица" ограничивается походом до ближайшего магазина.
"На улице ребенок свободнее двигается, дети свободнее образуют группы. Они более спонтанны и гибки в сюжетах игр и смене места активности, — говорит Мария Соколова. — Прогулка, движение, игра со сверстниками снимают стрессы, формируют умение войти в контакт с незнакомым человеком. Если ребенок проводит на улице мало времени, снижаются и его коммуникативные навыки, и защитные силы организма. На улице в наших широтах ребенок испытывает достаточно большие перепады температур: от –20°C зимой до +25°C летом. И если ребенок проводит все время дома, он чаще болеет. Кроме того, страдает мелкая и крупная моторика. В целом ухудшается физическое состояние тела".
Данных о том, сколько времени проводили на улице советские дети, нет, но, по словам эксперта, можно сказать, что "намного больше". В методическом письме "Организация медицинского обслуживания детей в яслях, саду" Минздрава от 1961 года находим следующие рекомендации: для детей до 3 лет и дошкольников — прогулка на свежем воздухе 2 раза в день. По СанПиН для детских садов от 2013 года "рекомендуемая продолжительность ежедневных прогулок составляет 3–4 часа".
При этом в Советском Союзе 5–6–летние дети могли гулять во дворе одни. Сегодня родители чуть ли не до 12 лет, а то и старше стараются не отпускать школьников в одиночное плавание. Причина — соображения безопасности: улица несет угрозу, прежде всего — в виде сильного трафика, в том числе во дворах. В связи с тотальным родительским контролем "ареал обитания ребенка" снижается, причем этот процесс происходит во многих странах. "Если 30–40 лет назад дети в возрасте 8–10 лет осваивали пространство города — или, во всяком случае, близлежащих районов, — то сейчас ареал сократился до нескольких сотен метров", — рассказывает Мария Соколова.

Близнецы–братья

Неотъемлемым элементом этого "ареала" являются детские площадки. В Петербурге в 2015 году СМИ писали о 3 тыс. площадок на 23 тыс. жилых домов.
"Хочу гулять!" — некоммерческий проект, базирующийся в Москве: команда придумывает, как "сделать окружающее пространство дружественным к детям". Нетривиальные площадки проекта есть в столице, Сочи и некоторых других городах. В Петербурге "Хочу гулять!" совместно с немецкой компанией организует площадку на острове Новая Голландия: по задумке, это будет игровое пространство в виде судоверфи.
Большинство детских площадок в Петербурге являют собой скорее антитезу креативности. К тому же они предназначены преимущественно для дошкольников, остальные возрастные категории — в том числе младшие школьники, остро нуждающиеся в игровом пространстве под открытым небом, — фактически исключены из них и приходят вопреки, а не благодаря.
Оборудование для детских площадок закупают муниципалитеты — и здесь они ограничены нормативами. "Главное ограничение: оборудование для детских площадок должно быть сертифицировано в России — признано пригодным для детского отдыха или спорта на улице и при этом отвечать технике безопасности, — рассказывает муниципальный депутат МО "Морские ворота" Даниил Кен. — Существенная проблема в том, что в России очень мало сертифицированного оборудования. Есть большой комплекс разновидностей оборудования, которое в России не ставится. Это веревочные городки, некоторые разновидности качелей — то, чего много на Кипре или в Финляндии. Запрет на такое оборудование сильно обедняет игровые пространства".
Большинство детских площадок в Петербурге огорожены заборами — их тоже заказывают муниципалитеты. В основном это низкие неказистые ограды. С одной стороны, они служат маркером для автомобилистов: нельзя. С другой — эти оградки — часть общего тренда на повышенную зазаборенность в российских городах.
Даниил Кен на опыте своего округа говорит, что родители, как правило, непритязательны: обычно их желания ограничиваются заменой неработающего оборудования на новое — они не в курсе, какими в принципе могут быть интересные детям площадки: "Но, когда где–то появляется новая детская площадка, она начинает привлекать детей… пока не становится местом притяжения асоциальных элементов".
В идеале, считает Даниил Кен, необходимо пересмотреть вопрос о том, как сертифицируется оборудование для детских площадок. Сейчас муниципалитеты вынуждены закупать продукцию лишь нескольких производителей — это в основном компании "Ксил", "Авен" и "ПИОН". По оценке Даниила Кена, средняя стоимость закупки оборудования для одной детской площадки составляет 500 тыс. рублей, но разброс велик: бывают площадки за 200 тыс., бывают — за несколько миллионов.
Я дозвонилась до генерального директора одной из трех вышеуказанных компаний — производителей оборудования для детских площадок. Вопрос о том, исследуется ли мнение родителей и детей, директор счел обширным и сложным — и пообещал ответить на него письменно. На данный момент ответ так и не пришел.
Если для дошкольников улица предоставляет инфраструктуру — пусть и не слишком разнообразную, у детей постарше выбора почти нет. Любители уличных видов спорта вынужденно расширяют пресловутый ареал, мигрируя в те районы, где есть скейт–парки и площадки для паркура. Официально таких мест — с подходящим оборудованием — не более пары десятков: в основном в парках (ЦПКиО, 300–летия Санкт–Петербурга) и торговых центрах.
Неофициально — подростки используют неадаптированные возможности самой улицы. Несколько лет назад скейтеры пытались составить электронную карту мест для катания — получилось около сотни адресов. Один из жильцов знаменитого дома Ленсовета на Карповке рассказывал, что раньше молодые ребята катались на скейтах по крыше — потом крышу закрыли, но скейтеры и паркурщики успешно осваивают бетонные элементы конструктивистского здания.

Детская карта

Напротив моего дома на Апрельской ул. есть стандартная детская площадка — не плохая и не хорошая: две крошечные качели, горка, лестница с турником, песочница с навесом, две скамейки. В разгар выходного дня на одной из скамеек сидят два местных старичка. Погода отличная. Детей нет: вероятно, родителям дошкольников интереснее мигрировать в ближайшие парки или торговые центры.
Ближе к центру, на Петроградской стороне, ситуация иная: на площадках недалеко от "Горьковской" играют малыши. Ну, как играют: родители за ручку заводят их на горку, сами качают на качелях, придерживают на турнике. Все это напоминает эпизод из фильма "Про Красную Шапочку", когда за избалованным ребенком бегают три няньки.
В 2013 году урбанисты и социологи из Открытой Лаборатории Город (проект на базе Центра независимых социологических исследований) в рамках проекта "SAGA о городе. Общественные пространства" провели любопытное исследование детских площадок в Южной Коломне. Это была совместная работа с местным муниципалитетом, финалом которой должна была стать реанимация площадки на Канонерской ул. Расспросив детей, исследователи составили "ментальную карту" их передвижений — а когда наложили ее на карту местных детских площадок, обнаружили, что реальные маршруты передвижения зачастую не совпадают с "легитимными".
"Кроме площадок дети использовали различные скверы, задворки, — рассказывает участница исследования Юлия Колесова. — Дети постарше склонны искать в городе места, где контроль взрослых ослабевает. Так, взрослые вечерами обходят стороной спортивные площадки, места за школой. Поэтому туда приходят подростки: там они могут шуметь, и никто их не одернет". Часть детей постарше оказалась в принципе исключена из исследуемой территории: например, подростки, занимающиеся паркуром, рассказали, что им приходится искать другие места — в Южной Коломне их занятия вступают в конфликт с интересами других людей (мам, пенсионеров и даже выпивающих граждан).
"Дети, с которыми мы разговаривали, четко знают, чего хотят, — говорит Юлия Колесова. — Хотя настроены они не критично: для них эта среда уже состоялась, они в ней живут. Но им чего–то не хватает. Например, были три девочки лет десяти: оборудование детской площадки они делили с 6–7–летними. Вроде бы и те и другие находили для себя затеи. И все же дети постарше хотели разных крутилок–вертелок, повисеть на турнике вверх ногами…"
Любопытно, что, когда город предоставляет детям интересные — при этом легитимные — места приложения энергии, они ими пользуются, не отвергая в пользу пресловутых посиделок за школой. Однако примеров по городу совсем немного. Один из них — центр молодежных видов спорта "Жесть": 5 лет любители экстрима, среди которых много подростков, пользовались площадкой на пр. Космонавтов. Правда, в 2015–м чиновники закрыли ее на реконструкцию, которая, по дружной оценке скейтерского сообщества, была проведена безобразно.

Без заборов

Недавно ЮНИСЕФ опубликовал свежий индекс благополучия детей. Из рапорта следует, что самой справедливой страной для детей является Дания, второе место делят Финляндия, Норвегия и Швейцария. Россия в рейтинге не фигурирует.
В рамках все того же проекта "SAGA о городе" петербургские исследователи знакомились со скандинавским, и в частности датским, опытом организации детских площадок. Первое разительное отличие от наших: площадки не огорожены, они являются частью городского или природного ландшафта. "На детских площадках в Скандинавии обязательно есть место для взрослых людей, для семьи. Там можно провести достаточно много времени, устроить пикник с едой и напитками", — рассказывает Юлия Колесова. Иногда попадаются и крытые павильоны — не только в Скандинавии, но и в других европейских странах. Причем в Германии, например, исследователям случалось наблюдать павильоны, где мамы могут приготовить кофе или чай, подогреть еду, переодеть ребенка.
"Детские площадки хорошо связаны, — продолжает Юлия Колесова. — Есть целые прогулочные зоны: они непрерывны — не надо пересекать дорогу, не надо пересаживаться на общественный транспорт и ехать на другой конец города, чтобы там получить нужное качество для прогулки. За день мама может мигрировать с одной площадки на другую. Это пространство, где можно получить разные впечатления, при этом чувствовать себя комфортно.
Кроме того, на самой улице могут быть расставлены игровые элементы — теннисные столы, батуты. Взрослый, выходя на прогулку, может взять с собой ребенка: пока мама сидит на скамейке, ребенок прыгает на батуте, вместо того чтобы дергать родителя за рукав и канючить".
"Мне кажется, ситуацию мог бы исправить диалог, совместное проектирование площадок для детей, — резюмирует Юлия Колесова. — В этом диалоге должны участвовать люди, которые пользуются этим пространством, чиновники и архитекторы. Такой диалог налажен в скандинавских странах: там хорошая система мониторинга в отношении детских площадок. Думаю, такое сотрудничество — хороший способ выстроить жизнь в городе совместно, так, как нравится горожанам".