Последние годы петербургский театральный мир переживает строительный бум: все лучшие театры города реставрируются или строят себе новые площадки.
Эти стройки становятся знаковыми событиями в городе. В декабре прошлого года был подписан контракт на строительство новой сцены и Малого Драматического Театра — Театра Европы Льва Додина. Генподрядчиком по итогам конкурса была выбрана компания «СтройСоюз СВ». Место для новой сцены выбрано уже давно — в глубине квартала на пересечении улиц Марата и Звенигородской. Архитектурный проект одобрен экспертами и властями. О том, сложно ли будет построить театр, рассказал соучредитель и руководитель строительного департамента «Стройсоюза СВ» Александр Власов.
— С точки зрения строителя, театр — это сложный объект?
— Сложные объекты — это небоскребы, которые строят в Шанхае, Дубае и Токио. В России, как и в СССР, сложных с технической точки зрения объектов не строили и не строят. Я знаю, о чем говорю, поскольку занимаюсь строительством больше 40 лет. Даже советские заводы-гиганты, на которых я когда то начинал, а я начинал на КАМАЗе, — проекты масштабные, но сами по себе не сложные. Главная сложность для российских строителей — это сдать объект в назначенный срок и с надлежащим качеством.
Театр для нас — объект интересный, знаковый, но трудностей с его реализацией никаких быть не должно. Есть нюансы, с которыми мы прежде не сталкивались, связанные с монтажом специального оборудования, зала-трансформера, настройкой акустики. Но театральными технологиями будут заниматься компании, имеющие богатый опыт в таких вопросах, но, конечно, под нашим контролем.
— Вы изучали опыт строительства других театров?
— Конечно. Главный вывод, который я делаю, — на этой театральной начинке нель¬зя экономить. Она должна быть именно такой, какой ее пожелало видеть руководство театра. Потому что сейчас, в условиях нестабильного курса, все будут искать, на чем сэкономить, и если мы сэкономим на оборудовании, то можем потерять в функциональности и возможности его дальнейшей модернизации. То есть оно очень быстро устареет. Мы скорее готовы поступиться своей прибылью, главное — сдать объект, за который будет не стыдно, по которому не будет нареканий и в котором творческий коллектив театра сможет реализовывать все свои идеи.
— Вы готовы отказаться от прибыли?
— Посмотрите, как работают крупнейшие компании на Западе. Если это большой, знаковый объект, они могут даже в минус уйти, лишь бы с честью все сделать. Репутация дороже денег. У BMW прибыль 5?%, и это считается очень хорошим показателем. А в России все работают по известному перестроечному анекдоту, когда учительница встречает Вовочку, который стал бизнесменом и ездит на мерседесе. «Как же ты, — спрашивает она его, — так разбогател? Ведь на одни двойки учился». «А я, — говорит он, — езжу в Польшу, покупаю там губную помаду за 1 рубль, а здесь продаю по 2 рубля. Вот на эти 2?% и живу».
Наша компания всегда во главу угла ставила качественно выполненную работу, мы существуем уже 15 лет и ни разу заказчиков не подводили. И на этом объекте готовы уменьшить норму прибыли, для того чтобы установить современное театральное оборудование, предусмотренное проектом.
— В театре будут какие то современные ноу-хау?
— Все спроектировано в соответствии с новейшими технологиями. Механическое оборудование будет автоматизировано, предусмотрен даже вариант трансформации сцены и зала. Звук и свет тоже на уровне современных европейских театров. Для акустиче¬ской подготовки зала будем нанимать специализированную организацию.
— Все необходимое для этого оборудование будет закупаться за границей, или можно что то сделать в России?
— Металлоконструкции мы сделаем сами, а механические узлы, требующие точного исполнения, вероятно, купим за границей, но конечную сборку проведем на месте. Световое и звуковое оборудование планируем закупать у лучших мировых производителей — в театре на этом экономить нельзя. Вообще все это еще обсуждается. Но ведь главное — сделать хорошо. Никому не нужно оборудование, которое в самый неподходящий момент сломается.
— Лев Додин принимает участие в работе?
— Да, представители театра очень активно работают, мы обсуждаем с ними технические решения, будем обсуждать интерьеры, материалы для использования внутри театра.
— Какими материалами будут отделаны фасады?
— Пока в проекте вентилируемые, то есть навесные фасады. Их можно отделать натуральной или искусственной плиткой. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы сделать мокрые фасады, когда отделочные материалы крепятся прямо на стену. Конечно, это более практично. Но в таком случае придется заново проходить экспертизу, получать все согласования, и вряд ли заказчик на это пойдет.
— А интерьеры?
— Интерьеры сейчас проектируются, в обсуждении решений принимают участие проектировщики, представители театра, заказчик, я сам пока не знаю, как они будут выглядеть, но нет сомнений, что достойно.
— Какие работы вы сейчас производите?
— Сейчас занимаемся старым зданием казарм, выходящим на Звенигородскую, которое будет составной частью театра. Усиливаем фундамент и несущие конструкции, меняем перекрытия — они, сами понимаете, в не лучшем состоянии. К ноябрю эти работы должны быть закончены.
— Когда вы планируете завершить работы?
— В контракте указан срок строительства: 30 месяцев с даты его подписания, а подписан контракт в декабре 2015 года.
— Ради строительства театра будут сноситься какие нибудь исторические здания?
— Нет, казармы будут интегрированы в здание театра, а на месте нового строительства сейчас пустырь, это в глубине квартала.
— А как вы выбираете субподрядчиков? Ваши внутренние конкурсы как то регулируются?
— Внутренние тендеры проводятся по нашему собственному регламенту, и цена там не является решающим фактором. Потому что надо сделать качественно, а не просто дешево. Вот сейчас мы поставили галерею вдоль строительного забора. Я заказал фасонный элемент — желтую линию вдоль ограждения для дополнительного привлечения внимания при движении автомобилей. И просил изготовителя загнуть на этом элементе углы, чтобы прохожие не царапались. Они сделали, а углы не загнули. Я в гневе звоню на завод, спрашиваю, почему. Мне отвечают: «А что тут такого?» Вот из этих «а что тут такого» все и состоит. Очень трудно найти ответственных исполнителей. В отношении театра у нас принципиальный подход: все должно быть исполнено по проекту и должно быть удобно пользователю.
— Тяжело вам, наверное, с таким подходом работать?
— Знаете, я родился в большой семье и после 8 классов поехал на комсомольскую стройку, КАМАЗ строить. Но меня нигде брать не хотели — опыта нет, образования нет, несовершеннолетний. Я обошел много предприятий, попал на Волгоэнергомонтаж — там та же история. Начальник говорит: «Не возьму тебя». И тут идет мимо специалист, пожилой мужчина, аккуратно одетый, говорит: «Я возьму, под мою ответ¬ственность». Это оказался бывший немецкий военнопленный, Гайс. И он вложил в меня свои знания, привил мне подход к работе, в том числе немецкую педантичность. Когда я даю какое то распоряжение, оно должно быть исполнено в точности. Но, с другой стороны, я никогда не препятствую инициа-тиве: любой мой сотрудник, хоть рабочий, хоть инженер, может сделать по своему. Если он докажет, что его решение лучше моего. И такие случаи, хоть и нечасто, но бывали. Главное, что должно быть при работе в коллективе, — это команда. И такая команда у нас есть!
