Кабинет книжных редкостей

ВГлавном штабе Эрмитажа открылся кабинет книги художника. По итогам двух недавних эрмитажных выставок коллекции Марка Башмакова в музее появилось постоянное пространство, где будут выставляться редкие малотиражные авторские издания XIX–XX вв. Собрание Башмакова — одно из лучших в России. В основном оно состоит из французских книг эпохи модернизма и, что редко бывает в наших широтах, выдерживает конкуренцию с подобными всемирно известными коллекциями. На радость всем интересующимся этими уникальными изданиями теперь по соседству с залом Дмитрия Александровича Пригова и инсталляцией Ильи Кабакова есть пространство, где будет показываться книга художника во всем ее многообразии, благо собрание Башмакова дает возможность делать самые разнообразные экспозиции. Эти редкости в России, в общем–то, больше негде посмотреть. У нас нет ни музея книги художника, ни большой постоянной экспозиции о ней. На первой выставке есть вещи, которые недавно выставлялись в Эрмитаже: легендарные "Метаморфозы" Пабло Пикассо и "Пасифая" Анри Матисса, эксцентричный "Цирк" Фернана Леже и веселый до безобразия "Пантагрюэль" Дерена. Плюс к ним у нас впервые выставляются "Семейные сценки" Пьера Боннара, "Завоеватель" Андре Дерена и "Король Убю" Роберто Матта. Для начала более чем неплохо. Дальше же нас ждет еще много открытий: экспозиция будет обновляться несколько раз в год. Такую роскошь может позволить себе не каждый зарубежный музей, тогда как эрмитажный кабинет книги художника таит в себе много раритетов. Например, "Дневник лошади" Клер Голль — жены поэта–сюрреалиста Ивана Голля, некоторое время исполнявшей обязанности музы Райнера Мариа Рильке и печально прославившейся скандалом, который многие считают причиной самоубийства Пауля Целана. О таких небезынтересных микросюжетах из истории европейского авангарда даже за рубежом знают разве что специалисты. У нас же редкостей хоть отбавляй, вот только сносной экспозиции по истории искусства прошлого века не было и едва ли когда–нибудь будет. Классические произведения эпохи модернизма стоят теперь немыслимых денег, да и много ли их осталось вне музейных коллекций? Очень по–русски все выходит: необходимым минимумом мы не располагаем, зато владеем уникальными драгоценностями. Все в лучших традициях.