Святая из поэтов

В издательстве "Эксмо" вышла книга Ксении Кривошеиной "Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней" — первая обстоятельная биография знаменитой героини и подвижницы.

Елизавета Пиленко — сверстница Ахматовой, выпускница престижной либеральной петербургской гимназии Стоюниной, поэтесса. "В классе моем увлекались Л. Андреевым, Комиссаржевской, Метерлингом. Я мечтала встретить настоящих революционеров, которые готовы каждый день пожертвовать своей жизнью за народ". Революционеров не встретила, вышла замуж за декадента–большевика и влюбилась в Александра Блока.

Люди Серебряного века соединяли революционность, народолюбие и христианство (как правило, внецерковное). К эсерам были близки Блок, Есенин, Ахматова, Гиппиус, Мережковский. К ним в молодости примыкала и героиня книги. Соединение революционности и религиозности Ленин презрительно называл богоискательством. Как и ее однопартийцы, Пиленко (к этому времени уже Кузьмина–Караваева, а потом Скобцова — по второму мужу, председателю Кубанской краевой рады) в Гражданской войне пытается встать над схваткой — не примыкать ни к красным, ни к белым. Она, человек и совестливый, и практичный, была избрана земляками руководителем города Анапы. Когда пришли большевики, Скобцовы бежали из России: "трое детей, бабушка Софья Борисовна, муж и полная нищета". В конце концов оказались в Париже.

В 1927 году, потеряв младшую дочь и расставшись с мужем, Мария Скобцова посвящает себя церкви и в 1932 году принимает постриг. Как пишет Ксения Кривошеина: "Апостол Павел учит, что христиане не могут сразу иметь в себе совершенство и высшую очищающую любовь. Вот почему он говорит о любви, доступной тем, кто еще находится в борении со страстями и демонами, — о любви деятельной, снисходительной, покрывающей и терпящей немощи ближнего".

Дальше, собственно, и начинается подвиг: благотворительность, миссионерство, религиозная публицистика. Никакого внешнего аскетизма: веселое деятельное православие, совсем не в синодальных традициях. Ну и наконец, участие в Сопротивлении, спасении русских военнопленных и еврейских детей. Немецкий концлагерь и газовая камера.

"На Страшном суде меня не спросят, успешно ли я занималась аскетическими упражнениями и сколько положила земных и поясных поклонов, а спросят: накормила ли голодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме".

Великолепная книга, основанная на неизвестных прежде источниках.