Фонды Джорджа Сороса стали одними из первых, кто попал в список нежелательных в России организаций. Хотя фонд давно уже растерял былое влияние, с ним должны были расправиться потому, что не могли этого сделать 20 лет назад.
Фонды "Открытое общество" и "Содействие" стали одними из первых организаций, которые Генпрокуратура сочла нежелательными организациями в России. В общем, ничего неожиданного не произошло, потому что еще когда принимался закон о патриотическом стоп-листе, все эксперты говорили, что в первую очередь имеются в виду именно эти соросовские фонды, хотя первой нежелательной стал все-таки Национальный фонд в поддержку демократии. В мае Владимир Путин стукнул кулаком по столу и обрушился на иностранные фонды, которые "шарят по школам под видом поддержки талантливой молодежи", "как пылесосом высасывают, ...на гранты сажают и увозят".
Общее и устоявшееся в России название для организаций, имеющих отношение к Джорджу Соросу — "фонд Сороса". Теперь решением Генпрокуратуры он признан "представляющим угрозу основам конституционного строя РФ, обороноспособности страны и безопасности государства" и не может больше вести деятельность на территории России, а сотрудничество с ним чревато уголовной ответственностью.
Словосочетание "фонд Сороса" было одним из главных в 1990-е. Людей, слышавших о фонде, было в период начала его работы гораздо больше, чем тех, кто вообще знал, что Джордж Сорос — это реальный человек, и намного больше, чем тех, кто знал, кто это такой и чем заработал свои капиталы. Занимался в начале 1990-х Сорос небывалым для россиян делом, то есть раздавал частные деньги ученым, а до этого ученые все-таки стойко ассоциировались с государственным и никаким иным финансированием. Были соросовские стипендии, а фактически зарплаты, причем очень большие, учителям, аспирантам, профессорам, были многомиллионные проекты по поддержке библиотек.
С самого начала работу фонда приняли в штыки национал-патриоты, утверждавшие, что фонд занимается подрывом российской науки, подталкивая ученых к эмиграции и используя их разработки. К тому же другие структуры, связанные с Джорджем Соросом, участвовали в сомнительных сделках, например фонд Quantum через компанию Mustcom — в аукционе по "Связьинвесту", одной из самых скандальных сделок 1990-х. И это тоже вызывало сомнения контрразведчиков, которые открыто подозревали Сороса в связях со спецслужбами США. Сорос сотрудничал со всеми — и с Борисом Березовским, и с Владимиром Потаниным, и с Борисом Немцовым, и с Юрием Лужковым. Позже, во время кризиса 1998 года, Джорджа Сороса обвиняли в том, что он нажился на обвале рубля и, может быть, даже его и спровоцировал.
Фигура, в общем, была противоречивая. Газета "Коммерсант" в 1995 году писала: "На геополитическом уровне мотивы Сороса очевидны. Адепта открытого общества, полуидеалиста Сороса страшит перспектива превращения России в интеллектуальную пустыню с разбросанными там и сям ракетными шахтами. По Соросу, задача сохранения России как сильной и в первую очередь цивилизованной страны равнозначна глобальной задаче сохранения разума на планете". "Независимая газета" в те же годы цитировала доклад ФСК о фонде Сороса: "Истинной целью деятельности является содействие реализации внешнеполитического курса США, направленное на сдерживание России как государства, потенциально способного составить конкуренцию единственной сверхдержаве". Считалось, что финансист-меценат — человек, через которого Вашингтон устанавливает связи с российскими политиками и бизнесменами.
Американец, раздающий деньги, — это в 1990-х для одних было воплощением филантропии, которой, в таких по крайней мере масштабах, советские люди не знали, в определенной степени символом перемен; для других же поводом для опасений, ведь не может же человек в здравом уме раздавать деньги и ничего не иметь в виду. Но все-таки остается фактом то, что тысячи педагогов и ученых благодаря фонду Сороса получили возможность продолжать научную работу, ездить на международные конференции, и во многом эти гранты оказались способны в те годы хоть как-то помочь стремительно обезлюдевшей и обнищавшей науке. Это были деньги, а деньги были тогда очень нужны, и за эти деньги, в общем, практически ничего не требовалось. Поэтому сами ученые стояли за Сороса горой, а Госдума как-то даже выразила ему благодарность.
Именно Джордж Сорос принес в Россию саму идею грантов и научил писать заявки. И сейчас гранты — один из основных видов финансирования науки в России, гранты выписывает и российское государство. В прошлом году Владимир Путин распоряжался и вовсе перевести финансирование науки на грантовый механизм. Многое из того, чем мы пользуемся сейчас, было придумано в 1990-е, но об этом предпочитают забыть, оставляя десятилетию лишь эпитет лихого.
Постепенно фонд Сороса сворачивал свою деятельность — это было связано, с одной стороны, с тем, что сам миллиардер настаивал на паритетном финансировании проектов со стороны бюджета, с другой, с увеличивающимся давлением со стороны властей, которые с годами находили все больше возможностей для финансирования науки и переставали нуждаться в спонсорах. Уже в начале нулевых гранты выдавать перестали, но продолжали действовали запущенные "дочерние" проекты. Во время активной фазы борьбы с иностранщиной из библиотек начали изымать книги зарубежных историков, изданные "Открытым обществом". Но в последние годы фонд был нельзя сказать чтобы заметен и влиятелен и уж точно давно уже не мог представлять никакой угрозы обороноспособности. Всю свою силу он оставил там, в середине 1990-х, а по России бродил лишь его призрак, и хотя сам престарелый миллиардер призывал, например, Евросоюз выделять миллиарды евро Украине, никто его уже особенно не слушал.
В 1990-е те, у кого фонд Сороса вызывал неприязнь, не могли взять верх и наверняка очень злились по этому поводу. Неудивительно, что они решили добить его, как только смогли предоставить себе такую возможность. Просто потому, что не могли это сделать 20 лет назад. Что-то вроде политических зачисток 1930-х годов, когда репрессировались, например, бывшие левые эсеры или народники, давно уже потерявшие и организацию, и влияние. Распрощались с еще одной приметой ельцинской эпохи.
