Журналист Андрей Архангельский — о сериале "Лондонград".
В русской массовой культуре кризис современности: такого, надо признать, никогда еще не было — чтобы настолько ничего нельзя было говорить и снимать "про сегодня". Современность, ее оценка и интерпретация — это такое глобальное табу, на федеральных каналах и в киноиндустрии. "Можно" только о прошлом — о советском и царском, о войне — потому что по поводу прошлого есть консенсус. Развлекательные телеканалы СТС и ТНТ на этом фоне смотрятся журналом "Современник" 1960–х годов или Таганкой 1970–х. Почему? Потому что каналы "несерьезные", с них спрос меньше. В шутку, получается, у нас только и можно говорить об актуальных и серьезных вещах: о межнациональных отношениях или о подростковой преступности. Сериал "Лондонград", задуманный еще пару лет назад, вписывается в эту концепцию: где еще можно сегодня увидеть лишенное идеологических кандалов высказывание о жизни на Западе — пусть даже и сквозь призму русского комьюнити?..
Трое россиян организуют в Лондоне агентство помощи соотечественникам. С чем бы это сравнить? Ну, вот представим себе сериал о жизни пакистанского комьюнити в Лондоне или израильского. Тоже интересно, но это, конечно, довольно специфический интерес. Но даже при этом — совсем уж игнорировать город Лондон, самих лондонцев, как–то дико. Между тем в первых четырех сериях сами лондонцы представлены лишь в качестве массовки или мальчиков для битья.
В самом этом подходе есть какое–то общее пренебрежение к чужой культуре: это сублимация бытового отношения к Западу середины 2000–х, в "сытые годы", когда хорошим тоном было сказать: "Да видели мы этот Париж (Лондон, Венецию), ничего особенного, все дорого, неуютно, грязно, невкусно". Это теперь обрело вид культурной нормы: презирать или снисходительно высказываться о стране, в которой ты, по сути, даже и не был — если не считать, что твое физическое тело какое–то время потолкалось тут по распродажам. Вся благородная интеллигентская русская культура "вживания", вчувствования в чужое, поклонения "камням Парижа" (Достоевский) — вся она куда–то делась, и даже интереса к "камням" не осталось. Главные герои — дочь чиновника, недоучившийся в Оксфорде вундеркинд, водитель на праворульной "Ладе" — дают пример, собственно, нового патриотизма: презирать чужое, в лучшем случае подшучивать и высмеивать, максимально отгородиться от чужого. Что тут скажешь — даже Штирлиц из "17 мгновений" как–то вот умудрялся любить Германию, Берлин…
Все это говорит о глубоком изъяне, культурной аберрации: всерьез мы теперь воспринимаем только себя, а всех остальных — народы и страны — в качестве рельефа местности или интерьера. Глубокие образы русского бандита, который умирает на чужбине, или русской манекенщицы, которая "всего добилась своим трудом", или даже какого–то жиголо, который по своей душевной глубине превосходит любого английского лорда…
Читайте также:
Кино
Рецензия на фильм "Клинч"
Справедливости ради: "Лондонград" — это еще самое либеральное и миролюбивое высказывание о Западе на нашем телевидении за последние пару лет. Но авторы правы: это, конечно, не про Лондон — это про нас. В первую очередь сериал помогает понять, как сильно сдвинулась норма. Именно у нас. Культурная, ну и вообще.
