О чем строителю говорить с дирижером

29 лет назад Дмитрий Астафьев, нынешний генеральный директор компании "Ленспецстрой", пригласил на первое свидание свою будущую жену на оперу Джузеппе Верди "Сила судьбы", где за дирижерским пультом был маэстро Юрий Темирканов. Тогда он вряд ли мог себе представить, что десятилетия спустя их с руководителем оркестра Санкт–Петербургской государственной филармонии будут связывать теплые отношения, результатом которых станет в том числе поддержка Астафьевым концерта Мариса Янсонса, одного из лучших мировых русскоязычных дирижеров. Концерт, который он даст в конце апреля в стенах филармонии, будет первым абонементным концертом почти за 20 лет.

Престиж поддержки высокого искусства может манить очень многих предпринимателей, но на деле это оказывается сложным процессом. Достаточно вспомнить, как порой непросто давалось экс–руководителю JFC Владимиру Кехману управление коллективом Михайловского театра, несмотря на все сделанные за свой счет денежные вливания. Их оказывается недостаточно, большую роль играют личные отношения, а также искренний интерес к вопросу.

"Во всем виноват Кехман"

Правда, однажды наладив мост с людьми сцены, разрушить его так же трудно. Так, тот же проект с Янсонсом у Астафьева не первый, до этого была поддержка постановки балета "Пламя Парижа", оперы "Манон Леско", одноактного балета "Класс–концерт".

"Во всем виноват Кехман", — смеется Дмитрий Астафьев, потому что именно поддержка Михайловского театра, с которой началась его продюсерская деятельность, повлекла за собой новые проекты, включая нынешний. Он оказался на дне рождения Елены Образцовой за одним столом с Юрием Темиркановым. "Там были Путин и Шредер, все бегали, а нам было скучно, — вспоминает Астафьев. — Начали с обсуждения достоинств коньяка, потом переключились на Гергиева, а затем наконец решили представиться, кто мы такие. Сегодня наши взаимоотношения уже перешли рамки дирижера и примелькавшегося зрителя, и могу сказать, что более обаятельного человека, чем Юрий Хатуевич, мне трудно себе представить".

Уже рассматривая варианты совместных проектов, на фигуре Мариса Янсонса остановились не просто так — будучи латышского происхождения, он начинал с работы в Ленинградской филармонии, а также является представителем известной советской музыкальной династии. Нынешний концерт приурочен к 100–летию его отца — Арвида Янсонса, одного из прославленных дирижеров Ленинградской филармонии.

"Марис — сын великого отца, — рассказывает Дмитрий Астафьев. — Во времена великого Мравинского (Евгений Мравинский — известный дирижер, руководитель оркестра Ленинградской филармонии с 1938–го по 1988 г. — "ДП") Арвид Янсонс был не просто вторым после него лицом, они были практически равноценны. Более того, к Янсонсу многие больше благоволили, а Мравинский считался "молодым" — я имею в виду не возраст, а то, что он был менее значимым и известным. Сегодня Арвида Янсонса почти не вспоминают, но он оказал огромное влияние на Мравинского и на весь современный стиль петербургской филармонии".

С гирей на плечах

Но и сам Марис — звезда мировой величины. В 2008–м британский журнал Gramophone составил рейтинг лучших оркестров мира, в котором возглавляемый Янсонсом амстердамский Concertgebouw занял первое место. Хотя сам он говорит, что концертное искусство слишком индивидуально, чтобы мерить его категориями "кто–то лучше, а кто–то хуже".

"Мне приятно, не буду скрывать, — говорит он. — Кому неприятно, когда хвалят, и всем не нравится, когда критикуют, — это естественная человеческая реакция, не правда ли? Но такая оценка и мобилизует, и делает ваше положение сложнее. Потому что пресса пишет: "лучший оркестр", публика читает. И вот он приехал, и все пришли послушать лучший оркестр мира. Это большая психологическая нагрузка и на музыкантов, и на меня. Вы чувствуете, как какая–то гиря легла на плечи, и это немножко осложняет ваш настрой".

Еще сложнее под грузом известности становится оттого, что Янсонс по натуре экспериментатор. Например, он говорит, что стоит опасаться перерепетировать. "Когда музыканты готовятся слишком много, у них уже нет острого желания сыграть концерт, это становится рутиной, — объясняет он. — А если ты оставил что–то на вечер, ты эмоционально готовишься, и тогда спонтанно могут произойти очень интересные вещи, которые тебя захватывают, ты чувствуешь и узнаешь нечто совершенно новое. Я считаю, что чем больше таких моментов, тем лучше".

Отношения с оркестром для Янсонса — это не отношения учителя и учеников, а отношения равноправных коллег, индивидуумов, соавторов. Ведь каждый из музыкантов также долго учился и может иметь свое мнение. Дирижер обязан просто представить им интерпретацию, звуковую модель.

"Первоклассные оркестры только и ждут новых идей, ждут фантазии от дирижера, — продолжает Марис Янсонс. — Если дирижер начинает заниматься только ремеслом, они его не воспринимают. Ремесло тоже важно: чтобы играли чисто, вместе, чтобы звук был красивый. Но, если других исполнительских задач не ставится, это уже неинтересно. А вот если ты предлагаешь какие–то свои ощущения, мысли, ассоциации, которые приходят с этой музыкой, — оркестр на концерте будет глазами тебя есть".

Забытое прошлое

Но, как уже шла речь выше, в глазах российского предпринимателя важны не только профессиональные свойства музыканта, но и то, что он собой олицетворяет. "Для меня, например, визит Янсонса сочетает три момента, — рассказывает Дмитрий Астафьев. — Во–первых, это воспоминания детства: когда Марис Арвидович еще дирижировал в Ленинграде, я дважды успел на него сходить. Во–вторых, в возможности вернуть сюда представителя мира искусства, который покинул нашу страну, для меня содержится важная символика. Я бы даже провел аналогию с пианистом Григорием Соколовым, они оба выдающиеся музыканты, которые получали свой первый и самый важный опыт на сцене Ленинградской филармонии. Ну и, наконец, для меня этот проект — возможность развиваться. Не скрою, я задумал театральный продюсерский проект во многом ради пиара, но это не значит, что он должен стоять на месте, и, пока еще есть успех от старого, мы не должны браться за новое. Тем более что от Михайловского театра до Филармонии всего 100 шагов".

"Бетховен есть Бетховен"

Программа выступления Янсонса будет содержать Третий фортепианный концерт Бетховена ("Если вам нечего сказать о Бетховене, но вы хотите выглядеть образованным, говорите просто: "Бетховен есть Бетховен", так как он ни с кем не сравнится", — комментирует Астафьев), а также куда более спорное и диссонансное произведение — "Жизнь героя" Рихарда Штрауса.

"Во второе отделение я поначалу хотел поставить какое–то произведение, которое любил мой папа, — рассказывает Марис Янсонс. — Но подумал: возьму Шестую Чайковского, или Фантастическую Берлиоза, или Девятую Дворжака, Пятую Шостаковича — все это играют очень часто. А что–то совсем оригинальное тоже выглядело бы специально, искусственно. И тут ассоциация подсказала: "Жизнь героя" Рихарда Штрауса. Это автобиографическое произведение, в нем отражены и сложные, драматические, трагические, и любовные моменты жизни композитора. Не могу сказать, что Арвид Янсонс прожил героическую жизнь, но в чем–то он в своей жизни герой, как, думаю, и каждый. Так что мы как бы пройдем с этим произведением по его жизни".

Как это произведение выглядит в глазах петербургского бизнесмена? "Жизнь героя" Рихарда Штрауса я до этого слушал только на пластинке, а поэтому трудно составить впечатление, — признается Дмитрий Астафьев. — Но композитор не самый легкий для восприятия. В свое время я пытался слушать в Кировском театре оперу Штрауса "Ариадна на Наксосе" — выдержал только до середины первого акта. Второй опыт был в Австрии, в Зальцбурге, когда мы попали на оперу "Кавалер розы". Тогда я дослушал все до конца и обнаружил для себя, что первое действие — спорное, второе — вызывает интерес, третье — великолепно".

К слову, лично с Янсонсом Астафьеву еще только предстоит познакомиться: "Размышляю, о чем строителю говорить с дирижером, да еще таким, который не выступал в нашем городе с Заслуженным коллективом России 17 лет, все–таки это создает огромный разрыв, — признается Астафьев. — Но в успехе самого концерта я уверен — это знаковое событие, которое было обречено на успех со мной или без меня".