Арт-критик Станислав Савицкий - о выставке "Пыль" Ксении Никольской, которая открылась в Эрмитаже.
Выставка "Пыль" Ксении Никольской открылась в Эрмитаже. Гюстав Флобер, путешествуя по Северной Африке и Ближнему Востоку, так увлекся экзотикой, что подхватил сифилис, от которого никак не мог вылечиться. Жан–Леон Жером во время аналогичного вояжа тоже перевыполнил план развлечений и как трофей привез домой неизлечимую любовь к Востоку. На его картинах перепутано все и вся: на фоне колониальных палаццо Каира прогуливаются прохожие, одетые по последней стамбульской моде, а угрюмые бедуины не прочь пососедствовать с нежащимися в парных банях одалисками.
Мы любим эту экзотику по–своему. Петербург и Москва, как и Каир, в недавнем прошлом строились на европейский лад. В этих городах достаточно французской, итальянской или немецкой архитектуры. Каир в обиходе зовут Парижем–на–Ниле. Ксении Никольской, выросшей в городе, который одни окрестили Северной Венецией, а другие Северной Пальмирой, такая путаница по душе. Запустение, царящее последнее десятилетие в роскошных каирских дворцах колониальной эпохи, — фирменный знак Ленинграда–Петербурга 1980–1990–х. Живописные руины где–нибудь в Коломне или в Песках, еще не тронутых джентрификацией, и сегодня дороги местным художникам. Прогуливаясь по выставке в Главштабе, поражаешься тому, как могущественна эта питерская романтика. Объездив полсвета, Ксения Никольская выбрала себе самое ленинградское место в мире. Каир последнее время — зона отчуждения, история здесь замерла. Безденежье, политический кризис, уличные бои — время обратилось вспять. Но многие тем не менее не теряют надежды на то, что выход будет найден. Как и в России 1990–х, общество жаждет перемен.
Проект "Пыль" создавался в конце 2000–х и самом начале 2010–х, когда многим в России казалось, что наша история зашла в тупик. Эти снимки, запечатлевшие разграбленные псевдобарочные дворцы и руинированные фасады пышной, безвкусной колониальной архитектуры, были отражением разочарования в современной российской жизни. Но не только этим. Крах Каира, строившегося при бароне Османе и в годы la belle epoque, — это крах иллюзии о согласии между арабским миром и Европой. Оазис французской цивилизации на берегах Нила деградировал то ли в пыльный музей, то ли в заброшенное поселение, то ли в буферную зону. Неплохой сюжет для богато иллюстрированного издания на английском, которое готовится параллельно выставке.
