Рецензия на фестиваль балета "Мариинский"

Автор фото: Наташа Разина

Театральный критик Дмитрий Циликин - о фестивале балета "Мариинский".

Фестиваль, некогда имевший оригинальную (всякий раз) концепцию, продвигавший любопытные самостоятельные идеи, давно превратился в рутинное мероприятие, на котором интерес публики к обычным афишным названиям подогревается приглашением на главные партии заезжих звезд. Впрочем, имеются названия и совсем новые — недавней фестивальной традицией стала Мастерская молодых хореографов. Их на сей раз было шестеро, но из обширной программы, растянувшейся на три отделения, что–то стоящее приходилось выковыривать, как изюм из булки. Впрочем, в отсутствие в этом году по–настоящему крупных гастролеров то же самое можно сказать и про фестиваль в целом.
Если открывшая "Мариинский" премьера двух одноактных балетов про Бемби ("ДП" писал о ней на прошлой неделе) стала торжеством произвола: кому хотим, тем и даем ставить и оформлять спектакли, то творческий вечер Виктории Терешкиной нельзя не признать торжеством справедливости — лучшая балерина труппы давно заслужила бенефис. Другое дело — озадачила программа этого вечера. Не ведаю, имелось ли в виду продемонстрировать диапазон танцовщицы или отбор произведений был обусловлен какими–нибудь производственно–техническими обстоятельствами. Сначала давали "Легенду о любви" (второй акт целиком) — она предстала такой же устаревшей, как моды начала 1960–х, когда Юрий Григорович сочинил этот балет. Потом "Шехеразаду" — ее, как известно, Михаил Фокин ставил на Иду Рубинштейн, самодеятельную артистку, и при всей актерской убедительности Терешкиной не совсем понятно, почему надо было показывать в этой партии одну из главных виртуозок современности. Лишь гран–па из "Пахиты" поставило все на свои места: в нем героиня вечера предстала истинной Prima Ballerina Assoluta.
На workshop были работы ученически–эпигонские, была непременная очередная ахинея от Юрия Смекалова (на сей раз она называлась "Орфей в подземном царстве"). Но зато Ксения Зверева продемонстрировала, что не зря стажировалась в NDT, Нидерландском театре танца — центре силы современной хореографии: ее сочинение Remember the Future оказалось, пожалуй, и позанятней, чем "Адажио Хаммерклавир" голландского классика Ханса ван Манена, показанное на гала–концерте закрытия фестиваля. Увы, Ксения испортила впечатление от самой себя вторым номером — претенциозным мужским дуэтом Second I на музыку минималиста Филипа Гласса. Сочинение предтечи минимализма Дариюса Мийо выбрал Владимир Варнава — его "Глина" поставлена музыкально и, что встречается еще реже, у молодого хореографа есть умение не просто комбинировать движения, но сочинять собственную танцевальную лексику. Теперь ясно, что он может не только шутки шутить (как в поставленной прежде миниатюре "Сохраняйте спокойствие", включенной в программу гала), но и копать вглубь.
В этом самом гала–концерте тоже оказалось немало булки, причем плохо пропеченной, — из Парижской оперы, откуда в этом году ангажировали нескольких солистов. Они с упорством, безусловно заслуживающим лучшего применения, танцевали номера в постановке Бенжамина Мильпье (в репертуаре Мариинского театра имеется его смехотворный балет Without). Ульяна Лопаткина с тем же упорством танцевала "Маргариту и Армана" Фредерика Аштона, чью хореографию еще в прошлом веке следовало пересыпать средством от моли и запереть в каком–нибудь шубохранилище. А вот выбор фрагмента In the middle… Форсайта оказался безупречен — и хореографии, и исполнителей: Екатерины Кондауровой и Александра Сергеева.
Еще один лидер фестиваля среди артистов — Кимин Ким, блеснувший в "Пахите" и в па–де–де Чайковского — Баланчина. Не в том даже дело, что у него великолепный прыжок и прекрасное вращение — в гала–концерте прыжок и вращение демонстрировал не он один. Но у Кима трюки — не повод для самодемонстрации, а элементы непрерывного танца. Попросту говоря, он артист.